«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 19%

         Я, разумеется, такую позицию считал правильной, но у меня тут же возникло нехорошее предчувствие. Вышло так, какя и ожидал. Главнокомандующий Группы армий Центральной Европы (CENTAG) в Мангейме получил из Парижа нагоняй и приказ повторить испытания в моём присутствии. Казалось, реакция главнокомандующего ясно указывала на то, что можно ожидать изменения в манере поведения. Шли дни. Вскоре я заметил, что американцы просто-напросто игнорируют меня из-за моего сообщения об инциденте в вышестоящую инстанцию. Ведь так поступать в армии вообще-то не принято. Но разве это был ординарный случай? Меня одолевали сомнения. Вряд ли стоит теперь, думал я, рассчитывать на получение какого-нибудь поручения. Не исключено даже, что устроят мне перевод отсюда. Но произошло всё совершенно иначе, чем я ожидал. Мне позвонил начальник отдела G3 (Оперативное планирование), полковник Гриттенбергер, и сообщил, что со мной желает побеседовать начальник штаба и что я по возможности ещё сегодня должен явиться к нему на приём. Разумеется, я не стал тянуть и через полчаса, не более, уже стоял в служебном кабинете генерал-майора Фергюсона. Лично от него я получил новое интересное задание.
         Когда я собрался было уходить, генерал как бы между прочим, как нечто, что не имеет особого значения, сказал: он, дескать, слышал, что входе исполнения проекта "Першинг" возникло препятствие. Оно, по его словам, обусловлено явным недоразумением. "Испытание, майор Комосса, вы, конечно же, можете повторить!"
         И в это мгновение мне вспомнился приказ русского коменданта в отношении учёта расходования дров и угля на зимний период в лагере военнопленных "Тильзит 445/3" в 1948 г.: "Делайте это с немецкой основательностью!" - сказал мне тогда русский. "Сделайте всё возможное!" - сказал мне теперь американец. "Да, сэр! Будет исполнено! С немецкой основательностью, господин генерал!" Или, как я отвечал в плену майору Павличенко: "Так точно, господин майор! С немецкой точностью и основательностью!"
         Последовавший за этой встречей период был заполнен работой, но хватало времени и на светскую жизнь. Регулярно проводимые ежегодные учения НАТО (WINTEX) всегда были напряжёнными. Работа велась посменно. В общей штабной группе Центральной группы армий в Центральной Европе (CENTAG) и четырёх Объединённых тактических военно-воздушных сил (ATAF) я был единственным немецким армейским офицером, входившим во время этих учений в "Группу принятия решений". Мы работали в бункере глубоко под землёй. Бункер был после войны значительно расширен и считался неуязвимым для ядерного оружия. Эта "Группа принятия решений" состояла из старших штабных офицеров, сидевших за большим круглым столом над огромной планшетной картой, на которой отображалась текущая военная обстановка в Центральной Европе. При этом всякий раз перед принятием решения о нанесении первого ядерного удара, как заворожённые всматриваясь в карту, мы испытывали состояние чрезвычайного эмоционального напряжения.
         Регулярно являлись высокопоставленные натовские генералы из Брюсселя и Фонтенбло, в том числе Главнокомандующий объединёнными вооружёнными силами НАТО в Центральной Европе (CINCENT), и выслушивали рапорт о текущей обстановке. Всякий раз это были лишь учения, но, находясь глубоко под землёй, мы порой, причём довольно часто, испытывали такое чувство, будто стоим на пороге войны. Развитие постоянно меняющейся обстановки отслеживалось в течение нескольких дней, и с каждым новым днём в нас усиливалось ощущение того, что всё происходящее - это вовсе не учения.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»