«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 83%

         Отсюда ясно, почему среди полученных сообщений, по словам Платова, вообще не было описаний посадок НЛО, контактов с их экипажами или похищений этими экипажами людей. Такие сообщения, видимо, просто были отсеяны как "не имеющие отношения к науке" (168). А когда Мигулин говорил, что в 95 процентах сообщений об аномальных явлениях речь идет о наблюдениях шаров-зондов, запусках ракет, полетах самолетов, шаровых молний или падений метеоритов, а остальные 5 процентов составляют природные явления, не получившие пока своего объяснения, он, видимо, брал эти проценты от числа сообщений, оставшихся после отсева.
         А ведь первоначально подобные заявления Мигулина воспринимались как попытки скрыть интерес к НЛО, проявляемый нашими властями, и лишь потом стало очевидным, что все это являлось только результатом ограниченности его мышления. Мигулин пытался также всячески препятствовать исследованиям НЛО различными общественными организациями или пытался брать их под свой контроль.
         В 1981 году он направил письмо председателю секции изучения аномальных явлений в окружающей среде при Украинском республиканском правлении НТОРЗС имени А. Попова академику Г. Писаренко, в котором писал, что "исследование аномальных явлений в СССР проводится по поручению директивных органов и не имеет целью вовлечение в него широких масс общественности. Поэтому целесообразно проводить такие исследования по программе, согласованной с АН СССР, а не расширять ее за счет привлечения значительного числа исполнителей".
         В том же году Мигулин направил письмо президенту Русского Географического общества академику А. Трешникову, в котором дал согласие на создание в Географическом обществе комиссии по изучению аномальных явлений в окружающей среде при условии включения в ее состав представителя ИЗМИРРАН.
         Ученым секретарем этой комиссии тогда и стал заведующий магнитно-ионосферной лабораторией Ленинградского отделения ИЗМИРРАН кандидат физико-математических наук Э. Горшков (159).
         Сама методика так называемых исследований НЛО в комиссии Мигулина, по признанию Платова, по существу сводилась к сбору полученных сообщений и отправке типовых ответов на них с попытками убедить очевидцев в том, что это были оптические эффекты или технические эксперименты. Лишь в очень редких случаях производились выезды специалистов на места, где были замечены НЛО, - такие выезды в комиссии считались бесполезными.
         В 1989 году Платов заявил корреспонденту "Комсомольской правды": "Ехать на места ни к чему, если нет сообщений, кроме газетных статей. Мы не можем бегать и искать, кто, где, что сказал или написал". Таким образом, все исследования НЛО сводились к кабинетному бумаготворчеству и, конечно, приносили мало пользы. В результате в 1980-е годы в нашей стране сложилась странная ситуация, при которой Министерство обороны серьезно занималось сбором данных об НЛО, тогда как Академия наук в лице Мигулина и Платова утверждала, что никаких НЛО не существует, а население не знало, кому же верить.
         Правда с 1978 по 1990 год комиссией Мигулина было зарегистрировано около 3000 сообщений о наблюдениях необычных явлений, из которых примерно 300 событий были квалифицированы как аномальные (90).
         При этом не было сделано никаких открытий и не создано никаких капитальных научных трудов по тематике НЛО - если бы что-то было создано, то после провозглашения гласности и распада СССР какие-то данные неизбежно бы просочились в печать.
         "Не велось никакого обмена информацией по НЛО и со странами Варшавского договора и с НАТО", - заявил в 1990 году Главнокомандующий войсками ПВО генерал армии И. Третьяк (195).
         Работа спецлаборатории в 22-м НИИ Министерства обороны в Мытищах тоже сводилась в основном к сбору и анализу сообщений о наблюдениях НЛО, поступавших из разных источников.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»