«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 56%

         То есть, надо полагать, Горбачёв прекрасно отдавал себе отчёт в том, что за все совершённые им многочисленные односторонние уступки роковых последствий и значений для страны, ему причитается с Запада как громкое признание пропагандистского толка, так и соответствующая немалая "оплата" в самом прямом смысле этого слова. Может быть, из-за этого он так часто любил восклицать: "Так жить больше просто нельзя!" Скорее всего, при этом он имел в виду прежде всего самого себя. Потому что об общем положении в стране, по крайней мере, до "разгула" его "новой политики", ничего подобного сказать было нельзя. Во всяком случае, о наличии какого-то невыносимого разорительного "всеобщего кризиса" не было и речи.
         "Перестройка", особенно в её более поздних, "новых" вариантах, громко обещала сделать страну "нормальной". Подобные призывы к "нормальности" в условиях тогдашнего мира, когда социализм изо всех сил боролся против непрерывно угрожающих ему и всё ещё преобладающих сил капитализма, на деле не могли означать ничего другого, кроме полного отступления и подчинения империализму. Очевидно, в унисон с такими своими намерениями горбачёвское ядро руководства тогдашней КПСС полностью отказалось вообще от самого понимания социализма как качественно иной, действительно новой общественно-экономической системы, отвоёванной и построенной ценой самоотверженных усилий, труда и жертв нескольких поколений многих миллионов трудящихся.
         Особо поражает при этом то обстоятельство, что все такие, казалось бы, недопустимые отступления с их стороны совершались в условиях странной и практически необъяснимой терпимости как со стороны широкой общественности, так и всех структур партийного и государственного управления. Даже малая часть того, что творилось в тот период от имени высшего руководства страны, в другое время и в любом другом государстве подобных возможностей и значения, немедленно вызвали бы обвинения в государственной измене и предательстве со всеми вытекающими из этого последствиями.
         Наверняка, по этой причине даже сами манеры и физиономии людей "круга Горбачёва" с течением времени становились всё более благодушно-самодовольными и самонадеянными. Сам Горбачёв и тут, кажется, зашёл дальше всех. Приёмы и трюки внешнего воздействия, при помощи которых он создавал вид, будто действительно намерен вести то, что старался представить как внешнюю политику советского государства, долгое время ставили в замешательство даже некоторых из самых опытных и, как говорится, "видавших виды" профессиональных политических аналитиков и дипломатов США.
         Они, за время нескольких десятилетий после Второй мировой войны, когда США утвердились на позициях самой могущественной силы капиталистического мира, без сомнения, привыкли к самым разным проявлениям раболепного и сервильного, угодливого отношения к ним. Но то, что "сервировал" им Горбачёв, попросту выходило за рамки всего допустимого и предвидимого. Любой государственный деятель, вне зависимости от условий, в которых он находится, как правило, всегда старается обговорить любые уступки, на которые намерен пойти, какими-либо соответствующими компенсациями или действиями второй из договаривающихся сторон. Просто необъяснимыми и трудно вообразимыми с точки зрения любых мыслимых стандартов и норм поведения высшего руководителя государства, равностоящего и даже в некоторых отношениях превосходящего по военно-стратегическому и политическому потенциалу, являлись такие действия Горбачёва на международной арене, когда он, не находясь под каким-либо особым давлением и даже почти без переговоров, заявлял об уже принятых им чуть ли не в единоличном порядке решениях одностороннего и ничем не объяснимого отступления от ряда важнейших позиций ключевого значения. Однако Горбачёв всё это делал.

* * *

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»