«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 46%

         Богоданных учений нет, но если бы даже таковые и были - для человека, чей разум и дух изначально свободны, нет и не может быть ничего, что могло бы стать источником слепого, бездумного и восторженного поклонения. Человек свободен, и обретение им Учителя, Чей авторитет он признает непререкаемым, стоящим выше понимания и критики, означает добровольное заточение себя в самый страшный вид рабства - рабство духовное.
         Тернист и горек путь познания добра в мире, где зло принимает обличие добра, а добро оборачивается злом, где торжествует и побеждает ложь, а правда чувствует себя падчерицей. Моральные нормы размыты, границы между добром и злом расплывчаты и субъективны, и человек, избравший Учителя или обходящийся без него, следующий какому-то учению или построивший собственную этическую систему, остается по-прежнему в неведении относительно истинности избранной им системы нравственных ценностей. Следствием невозможности доказательства принятых моральных аксиом является либо безверие, цинизм, нигилизм, либо превращение человека в слепого и непримиримого фанатика, неспособного уже к терпимости, к восприятию любого чужого мнения. Этики часто и с удовольствием повторяют Канта: "Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, - это звездное небо надо мной и моральный закон во мне". Но в каждой душе живет свой, такой изменчивый и эгоистичный моральный закон.
         Западная цивилизация на протяжении более чем ста лет находится под притяжением и влиянием духовной культуры Востока. В поисках духовных альтернатив своей прагматической цивилизации исследуются и ассимилируются всевозможные восточные учения: дзэн-буддизм, веданта, даосизм, йога и многие другие. Но все эти отобранные учения более или менее адекватны некоторым усредненным моральным принципам европейца, и потому составляют лишь незначительную часть грандиозного многообразия восточных духовных поисков.
         К примеру, представления европейцев о йоге сводятся к знанию максимум пяти-семи школ йоги: Хатха-Йога, Раджа-Йога, реже КармаЙога, Бхатка-Йога, Агни-Йога. Как правило, йога представляют себе вегетарианцем, аскетом в набедренной повязке, постоянно медитирующим в позе Лотоса.
         "Да, некоторые йоги носят набедренные повязки, другие обходятся и без них, третьи - сплошь укутаны одеждами, четвертые же носят даже европейские костюмы. Йог может - но не обязан - жить милостыней; может - но не обязан - избегать женщин, может жениться и иметь семью или свободную связь с женщиной, которая этого пожелает... Что касается пищи... - этот ест лишь плоды и пьет воду, отказывая себе в яйцах, рыбе, молоке; другой ест даже человечину на местах сожжения трупов и на кладбищах. Тот - трезвенник, этот - непрочь хлебнуть хмельного, иной не отказывает себе и в наркотиках... Различны они и по степени миролюбия. Большинство их - пацифисты. Но, например, "саджджики" (от "саджайя" - тетива) никогда не расстаются с оружием и открыто проповедуют насилие. Воинственны секты "бхайрагьев", "дадупантхи"; особой кровожадностью прославились "чаги", которые приносили богине Бхавани задушенные жертвы. Подобны им были "пиндары", которые совмещали набожность с грабежом и употреблением наркотиков... Самой дурной славой пользуются "капалики" (от "капала" - череп, которым они пользуются для еды и питья).
         Ходят обнаженными, посыпая тело пеплом сожженных трупов. Носят длинные волосы, на них цепочку, в руке трезубец или меч. Не моются, чтобы не смыть ауру, заключенную в коже. Пьют алкоголь и разные смеси телесных выделений и отбросов, иногда - кровь, которая течет из их тела при обрядовом самоистязании. К изуверским сектам относятся "агхории". Это каннибалы, которые едят любое мясо, исключая конину. Практикуют предсказания по плоду, вынутому из чрева матери. Приносят в жертву добровольцев, убивая их кинжалом в затылок; кровь их выпивают, мясо съедают".
         Я привел эти весьма пространные выдержки из книги, посвященной даосизму, где этот спокойно-натуралистический рассказ о некоторых из "1 000 008 школ и сект йоги", который я все же существенно сократил, служит не столько познавательным целям, сколько является своеобразной шокирующей информацией, направленной на определенное воспитание посвящаемого - метод хорошо известный в психологии педагогики. Здесь же эта информация приводится только для того, чтобы еще раз подчеркнуть множественность этических норм, среди которых есть и абсолютно взаимоисключающие.
         Возможна ли в таком случае общая, единая для всех людей, универсальная этика? На какой основе она может быть построена? Главное, что должно отличать основополагающую для этого построения идею, очевидно, заключается в том, что полузабытый русский мыслитель, великий мудрец Николай Федорович Федоров назвал "Общим делом".
         Трудно объяснить простым непониманием официальную оценку его творчества, его философско-этической системы как "реакционно-утопического" учения. Здесь, по-видимому, произошла та же удивительная, но и злонамеренная аберрация понимания его трудов, что и при оценке творчества К.Э.Циолковского, когда мыслитель колоссальной мощи, философ-гуманист, философ-оптимист, последовательный монистический материалист признается лишь как "отец космонавтики". Это отмечает американский физик-теоретик Фримен Дж. Дайсон: "Циолковский вызвал к жизни новый мир космической биологии, в котором изобретенные им космические ракеты - лишь средство к достижению цели, для восстановления равновесия между живым и неживым в старом мире естественной космологии..." А поскольку в творчестве Федорова совсем не было ничего, что могло бы быть использовано в "практических целях", то его труды оказались попросту забытыми.
         Усматривая в качестве основного зла для человека его смерть, его зависимость от слепых, разрушительных сил природы, Федоров выдвинул поистине уникальную идею "регуляции" природы, наивысшей целью которой от считал воскрешение всех живших когда-либо на Земле: "...самое общее, общее для всех зло, или точнее злодеяние, есть смерть, а потому самое высшее дело или благо есть воскрешение". Ставя столь грандиозную задачу, Федоров говорит о том, что она может быть решена не молитвами и заклинаниями, а только через совершенное, "космическое" знание человека, через переустройство его организма, через овладение космическими силами: "Когда весь мир, оставленный вследствие падения человека своей слепоте, будет управляться сознанием, тогда все будет духовно, оставаясь и телесным, все будет небесным, оставаясь и земным. Промышленность и торговля, вся эта мелочь, которой так гордится современный человек... и которая держит под гнетом человеческую мысль и деятельность, самые даже физические кабинеты и лаборатории - все это лишь "детская науки".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»