«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 41%

         Собственно говоря, эта двойственность и явилась причиной возникновения самых разнообразных философских течений, стремившихся отразить дуализм ощутимого, вещественного материального мира и его кажущейся противоположности - удивительного духовного мира. Эта же двойственность и послужила причиной того, что в чистом, монистическом, поляризованном виде материализм и идеализм весьма мало популярны.
         Одним из полюсов философских представлений человечества является самая крайняя разновидность идеализма-солипсизм, который утверждает единственность существования духа, сознание которого порождает весь окружающий мир: "... Все - единое Я, это Я - мировое Я..." - говорится в "Упанишадах". Точка зрения весьма, кажется, странная - но только на первый взгляд. Тщательный анализ показывает, что система мировоззрения, построенная на этом постулате может быть совершенной и неуязвимой: в качестве примера модели такого логически неуязвимого построения можно назвать прекрасную новеллу С. Лема о профессоре Коркоране.
         Но солипсизм, как и любое другое идеалистическое учение, представляет собой серьезную идеологическую опасность для людей деятельных, для людей, ставящих перед собой практические задачи. Идеализм отрицает деятельность, он противоречит деятельности любого рода и, наверное, поэтому подавляющее число людей является если и не идейными, то, по крайней мере, стихийными материалистами, и, тем самым, располагается ближе к другому полюсу философских представлений человечества - материализму. Основные трудности материализма заключаются в поисках статута духовного, ибо определение сознания как "продукта (?) особым образом (?) организованной (?) материи" ровным счетом ничего не говорит о природе этого самого "продукта", что, как уже говорилось выше, приводит к серьезным трудностям в психологии. Эти трудности носят все же частный характер - неопределенность же "продукта" движет современных философов-материалистов в сторону дуализма, что существенно тормозит как развитие теории познания, так и само познание. Другой, более частной причиной этого тщательно скрываемого дуализма является ставший уже почти инстинктивным страх перед крайне левой формой материализма, тем, что называют вульгарным материализмом, подразумевая под этим, видимо, то приятное обстоятельство, что истинно правоверный материализм имеет утонченный характер.
         В качестве основного источника современного дуалистического материализма используется, к великому сожалению, книга В.И. Ленина "Материализм и эмпириокритицизм", откуда берутся и бесконечно тиражируются цитаты о первичности и вторичности, об идеальном и материальном. Не удостаивается лишь вниманием, цитированием и комментариями одно место в этой книге, кажущееся мне одним из узловых, где Ленин прямо говорит, что противопоставление идеального и материального "не должно быть "чрезмерным", преувеличенным, метафизическим, это бесспорно... Пределы абсолютной необходимости и абсолютной истинности этого относительного противопоставления суть именно те пределы, которые определяют направление гносеологических исследований. За этими пределами оперировать с противоположностью материи и духа, физического и психического, как с абсолютной противоположностью, было бы громадной ошибкой".
         Мы знаем, что аксиомы недоказуемы, и это, казалось бы, обрекает философию на бесконечное продолжение спора, начавшегося тысячелетия назад. С другой стороны, также известно, что аксиомы недоказуемы лишь в рамках существующей теории и могут быть разрешены методами теории более высокого порядка - метатеории, - включающей в себя данную теорию как подмножество. И такая метатеория обязательно появится - гарантией тому весь ход развития познания, и можно, наверное, даже предвидеть, что современные идеализм и материализм войдут в эту невообразимую метафилософию как частные случаи, подобно тому, как пространство Евклида является всего лишь одним из частных и весьма тривиальных случаев общей теории пространств.
         Эти очень краткие и упрощенные замечания о борьбе философских школ ни в коей мере не следует рассматривать как попытку дать какую-либо оценку этим шкалам, чем внести посильный вклад в их стародавнюю борьбу. Мне лишь хотелось показать на этом кажущемся очень ярким примере несовершенство аксиоматического метода мышления, его роль как одного из факторов, ведущих к дифференциации людей и возникновению взаимной враждебности.
         Вопрос об истинности аксиомы, помимо доказательства ее в теории более высокого порядка - метатеории, - решается также методом нахождения интерпретаций, при котором система, построенная на некотором наборе аксиом, считается истинной, если она реализуется в какой-то практической области. По-видимому, данный метод имеет ограниченное применение, являясь, по сути, применением известной максимы: "Практика - единственный критерий истины", что позволило сторонникам одного из современных философских течений выдвинуть принцип верифицируемости научного знания, согласно которому истинность любого утверждения может быть установлена единственно путем сопоставления с чувственным опытом. Принцип верифицируемости лишает познавательного значения научные утверждения, непосредственно не проверяемые опытным путем. Но вне зависимости от чьего-либо желания современная, все более узкоспециализирующаяся наука построена в значительной степени на доверии, на вере. Ученые, работающие в разных, невзаимопересекающихся областях, вынуждены верить друг другу. Если вы, например, ботаник, то картину строения атома вы обязаны принять на веру, ибо для того, чтобы проверить истинность предлагаемой модели, вы должны будете, забросив свою любимую ботанику, стать физиком-атомщиком.
         Обычно научное сообщество декларативно отвергает саму возможность принятия на веру той или иной системы знаний, забавным примером чего может служить рассказываемая как анекдот одна старая, бывшая ли в действительности или вымышленная история о неких высокообразованных французских аристократах, один из которых, забыв доказательство какой-то теоремы, поручился честным словом дворянина в том, что вывод верен. Его коллеге не оставалось ничего, кроме как поверить на слово. Казалось бы, очень смешно, но на вере построена вся современная система образования, на вере основаны все межотраслевые взаимоотношения в науке, и, приняв на веру результаты исследований генетиков, Э. Шредингер, физик-теоретик первой звездной величины, написал свою удивительную книгу. Мы принимаем на веру любое утверждение, если оно предваряется словом "научное". Мы, подобно тому французскому дворянину, искренне верим, когда нам рассказывают о теории зашнурованной Вселенной, о стрингах или об одиннадцатимерном пространстве нашего мира - ведь процент людей, способных воспринять последовательно весь ход построения и доказательства столь сложных математических абстракций, по-видимому, не так уж и велик.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»