«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

прочитаноне прочитано
Прочитано: 85%

16 июня. Москва-Евпатория.


         Сегодня в 14:00 я возвращаюсь в Евпаторию. До вылета я должен побывать еще в ЦПК.
         Ночевал на даче, проснулся в 5 часов и вышел в сад. Прекрасное утро, чудесная зелень - сейчас этот уголок Подмосковья кажется мне частичкой рая. На нашем доме поселились четыре семьи ласточек, в саду много скворцов, есть даже "свои" скворцы, прилетающие к нам из года в год. До завтрака часа два косил траву. В 8:30 Муся, Оля и Коля проводили меня за ворота дачи.
         Перед отлетом в Евпаторию я снова побывал в ЦПК, где узнал печальную весть: вчера на 70-м году жизни скончался академик Василий Васильевич Парин, с которым мы сотрудничали более десяти лет. Вместе с Яздовским, Газенко, Сисакяном и другими учеными Парин закладывал основы космической медицины.
         Беседовал с Павлом Поповичем - он жаловался на плохое состояние дел со строительством "Алмаза". Челомей часто и подолгу болеет, а его заместители не горят желанием драться за свое детище. Сейчас, когда "Салют" уже летает в космосе, Мишин еще настойчивее напирает на Устинова и Смирнова, добиваясь закрытия челомеевской программы "Алмаз" и расширения своей программы "ДОС-7К". Пока ему разрешили строить только четыре экземпляра ДОС, но он намеревается получить заказ на изготовление десяти экземпляров. Борьба Мишина против строительства станции "Алмаз" и корабля ВИ наносит нашей оборонной программе трудно восполнимый урон.
         Павел Попович и Виталий Севастьянов подробно рассказали мне о своей поездке во Францию и встрече там с экипажем "Аполлона-14".
         Провел беседу с Евгением Хруновым - он просил ориентировать его по ряду вопросов, связанных с предстоящей ему поездкой в США.
         Незадолго до отъезда из Центра на аэродром у меня состоялся нелегкий разговор с Борисом Волыновым, который уже второй год командует отрядом слушателей-космонавтов. Назначая Волынова на это "тихое" место, я откровенно объяснил ему, что в ближайшие два-три года его не разрешат послать в новый космический полет и будут ограничивать в выездах за границу. В ЦК (Сербин) и ВПК (Царев) мне довольно прозрачно намекнули на то, что еврейские родственники Волынова "будут висеть на нем тяжелым грузом". Волынов, однако, не хочет мириться с обидными ограничениями и при каждой встрече со мной просит включить его в один из экипажей, готовящихся к очередным полетам. Сегодняшняя наша беседа была предельно откровенной и потому особенно трудной - я пытался убедить Бориса, что в сложившейся обстановке ему лучше пока не напоминать о себе и не настаивать на новом полете. Я, правда, не уверен, что после этой беседы он прекратит поиски ответа на мучительное для него "почему?"...
         ...Евпатория. 23:00. Только что вернулся с КП после переговоров с Добровольским и Пацаевым (Волков отдыхает). Чувствуется, что космонавты очень устали. На мой вопрос об обстановке на станции и самочувствии экипажа Добровольский ответил: "На борту почти нормально. Вероятно, мы сможем продолжать полет".
         Перед стартом "Союза-11" мы договорились с Георгием Добровольским о том, что, давая оценку состояния станции и экипажа, он будет употреблять выражения "отличное" или "хорошее", если нет сомнений в возможности продолжать полет, и "удовлетворительное" - в случае появления таких сомнений. Командир экипажа "забыл" о нашей договоренности и предоставил "земле" право решать трудный вопрос: не следует ли космонавтам досрочно покинуть станцию "Салют"? К моменту моего разговора с ними явной угрозы для их жизни и здоровья не было, поэтому я дал "добро" на продолжение полета. Постараюсь, однако, кратко изложить последовательный ход событий второй половины этого дня.
         Около 13 часов, когда я обедал в летной столовой Центра, ко мне подошел взволнованный Владимир Шаталов и передал очень неприятное сообщение: "На борту "Салюта" сильно пахнет гарью, появился дым. Экипаж перешел в корабль". Через 40 минут должен был состояться очередной сеанс связи с экипажем, и я попросил Шаталова уточнить ситуацию на станции и позвонить мне на аэродром, где нас ждал подготовленный к вылету Ту-104. Перед самым взлетом Шаталов доложил, что "Салют" и "Союз-11" продолжают совместный полет, но положение на борту остается напряженным: экипажу дано задание выключить первый генератор и включить фильтры очистки воздуха и второй генератор.
         В 14:05 наш Ту-104 взлетел и взял курс на Крым. Через 25 минут после взлета ко мне подошел штурман корабля и доложил, что получен приказ руководителя полетов: "Немедленно вернитесь на аэродром Чкаловская". "Приказ есть приказ, выполняйте", - ответил я спокойным голосом, хотя на душе у меня кошки скребли, а в голове роились десятки различных версий о причине поступления такого приказа. К счастью, ни одна из них не оправдалась: приказ о возвращении оказался банальной ошибкой одного из офицеров КП аэродрома, перепутавшего позывные находящихся в воздухе самолетов (приказ предназначался командиру другого самолета), но из-за этой ошибки мы потеряли два часа...

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»


Яндекс цитирования Locations of visitors to this page Rambler's Top100