  |
 |
Прочитано: 12% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 12% |
В субботу 25 марта Военно-промышленная комиссия Совмина рассматривала вопрос о готовности к полету двух кораблей "Союз" с космонавтами на борту. Заседание вел Смирнов. Присутствовали: Титов, Пашков, Строев, Тюлин, Керимов, Мишин, Пилюгин, Рязанский, Воронин, Северин, Казаков, Даревский, Бурназян, Карась, Мозжорин, Елисеев, Кубасов и другие. От ВВС были Вершинин, Кутасин, Кузнецов, Комаров, Быковский, Хрунов, Гагарин, Николаев, Горбатко. Доклады сделали Мишин, Карась, Кутасин, Керимов и я. Общий вывод из всех докладов: техника и космонавты могут быть готовы к пуску 28 апреля 1967 года.
Я представил членам ВПК присутствующих на заседании космонавтов, доложил, что мы готовим для "Союзов" три экипажа (всего 12 человек, из них 9 военных и 3 инженера из ЦКБЭМ МОМ). Два экипажа подготовку заканчивают, третий экипаж будет готов к 1 июня. Смирнов задал мне несколько вопросов. Самый важный вопрос: "Как вы считаете, надежно ли отработана техника?" Я ответил: "После проведения трех пусков "Союзов" и окончания всех наземных испытаний у нас есть полная уверенность, что полеты пройдут успешно, хотя одно время среди части космонавтов были сомнения в надежности корабля. Мы знаем, что после прогара днища корабля N 3 ЦКБЭМ проделало большую работу по усилению днища, и Главный конструктор Мишин неоднократно заявлял, что его надежность теперь сомнений не вызывает. Мы верим Мишину".
Решили, что есть все условия для осуществления пуска. Рекомендовали осуществить пуск в период 20-25 апреля, а если пуск в это время не состоится, то перенести его на первую декаду мая.
По экипажам никакого решения не было принято, но все молчаливо согласились, что основной экипаж - Комаров, Быковский, Хрунов, Елисеев, а экипаж Гагарина - дублирующий.
В середине прошлого года Тюлин, Мишин, Келдыш и многие другие считали, что весь состав экипажа должен быть гражданским, потом они согласились с тем, чтобы командирами кораблей были военные, но продолжали настаивать, что членами экипажа, выходящими в космос, должны быть только гражданские инженеры из ЦКБЭМ. С этим предложением Мишина согласился даже маршал Руденко. Пришлось нарушить воинскую субординацию и не выполнить приказание Руденко. Сейчас все вынуждены были признать, что моя линия в подборе экипажа была правильной. Правда, уступки маршала Руденко и решения ВПК привели к тому, что в составе каждого экипажа есть по одному гражданскому космонавту, каждый из которых подготовлен к выходу в космос хуже военных (Хрунов и Горбатко).
После заседания Смирнов попросил остаться Вершинина, Пашкова и меня. Лоенид Васильевич сказал, что он на большом заседании и в присутствии космонавтов ничего не говорил о возможности повторных полетов Гагарина в космос, но в ЦК и правительстве многие высказываются против его повторных полетов. "Гагариным мы рисковать не можем", - таково мнение руководства. Я высказался категорически против такой точки зрения (Вершинин поддержал меня). Я сказал, что рано Гагарина превращать в музейный экспонат, - если мы отнимем у Гагарина перспективу дальнейших полетов в космос, мы погубим его. Сейчас мы держим Гагарина на режиме (меньше встреч, приемов и выпивок и больше спорта, занятий техникой и полетов) и этим сохраняем его здоровье и работоспособность. Запретить космические полеты, полеты на самолетах, парашютные прыжки... так можно дойти до запрета заниматься спортом, автомобилем и даже ходьбой (умирают и на ходу). Выслушав такую взволнованную тираду в защиту жизненных интересов Гагарина, Смирнов и Пашков вынуждены были согласиться с моими аргументами. Смирнов сказал: "Пока объявлять что-либо Гагарину не нужно, но Министерство обороны должно высказать свою точку зрения и подготовить материалы по этому вопросу для Политбюро".
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
|
|
|
|
|