«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 44%

         Наш многонациональный народ веками жил исполненный гордости за свою Родину, мы не стыдились своих патриотических чувств и считаем естественным и законным растить нынешнее и грядущее поколения граждан нашей великой державы в этом духе. Бездействовать в этот критический для судеб Отечества час - значит взять на себя тяжелую ответственность за трагические, поистине непредсказуемые последствия. Каждый, кому дорога наша Родина, кто хочет жить и трудиться в обстановке спокойствия и уверенности, кто не приемлет продолжения кровавых межнациональных конфликтов, кто видит свое Отечество в будущем независимым и процветающим, должен сделать единственный правильный выбор. Мы зовем всех истинных патриотов, людей доброй воли положить конец нынешнему смутному времени. Призываем всех граждан Советского Союза осознать свой долг перед Родиной и оказать всемерную поддержку Государственному комитету по чрезвычайному положению в СССР, усилиям по выводу страны из кризиса.
         Конструктивные предложения общественно-политических организаций, трудовых коллективов и граждан будут с благодарностью приняты как проявление их патриотической готовности деятельно участвовать в восстановлении вековой дружбы в единой семье братских народов и возрождении Отечества.
         Той же ночью мы договорились о том, что по возвращении Ельцина из Казахстана (19 августа) в Чкаловском его встретят Язов и Бакланов, которые должны объяснить Президенту РСФСР особенности качественно новой ситуации, уяснить его реакцию на происходящее и предупредить о серьезности предпринимаемых шагов по наведению порядка в стране. Однако запланированная поездка в аэропорт не состоялась. И, как потом выяснилось, она могла бы стать совершенно бесполезной: Борис Николаевич прилетел в таком "разобранном виде", что какие бы то ни было консультации с ним были просто-напросто невозможны. Разве что после его длительного пребывания в барвихинском "естественном вытрезвителе" с Ельциным имело смысл вести какой-то диалог. Однако времени у министра обороны и первого заместителя Совета обороны на это не было - ситуация в Москве все более обострялась, возле здания Верховного Совета РСФСР (т.н. "Белого дома") стремительно разрастался, усиливался "демократический" шабаш. Режим чрезвычайного положения требовал введения комендантского часа на ночное время и запрета некоторых изданий, возбуждавших небывалую истерию и игнорировавших наши призывы к спокойствию и соблюдению законности.
         А вот дальше наши действия, увы, подчинились порочной логике демонстративного противостояния с ельцинскими органами власти. Началась бессмысленная борьба указов и постановлений: мы издаем - они отменяют, они издают - мы отменяем. На это "перетягивание одеял и канатов" уходило драгоценное время, которое, как говорится, работало отнюдь не на нас. Почему все так сложилось? Наверное, прежде всего потому, что мы, члены ГКЧП, в столь "нештатных" условиях оказались впервые и были к ним слишком слабо подготовлены. И эта слабость, неуверенность, половинчатость в принятии решений, которых, несомненно, ждало советское общество, не могли не сказаться на его умонастроениях в августовские дни 1991-го.
         С другой стороны, откладывать-отступать нам было уже некогда и некуда.
         Могли ли на нашем месте другие люди действовать более эффективно? Трудно сказать. Скорее всего - нет. Ведь кризис власти, о котором говорилось в "Обращении к советскому народу", подобно раковой опухоли, дал метастазы везде, правовой нигилизм колоссальной волной захлестнул всю огромную державу.
         Как бы там ни было, в первый день объявленного в СССР чрезвычайного положения из каждой тысячи телеграмм, полученных мной в Кремле, 700-800 приходились в поддержку ГКЧП, 20 августа - уже фифти-фифти, а 21-го история с ГКЧП, по сути, завершилась...

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»