«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

прочитаноне прочитано
Прочитано: 47%


         Николай Виткевич отправился по этапу на десять лет в Воркуту, куда только с этапа не доехали 150 из 1000 з/к, а Солженицына без особого нажима завербовали: просто позвали и спросили: "Можешь?" - "Могу!" - скромно и без тени смущения ответил будущий нобелевский лауреат и дал подписку о сотрудничестве. За это ему, очевидно, как стукачу-руководителю, дали восемь лет, которые он сидел сначала в Бутырской тюрьме во вполне удобной камере, из которой даже мог заказывать книги из Ленинской библиотеки, а потом - в подмосковной "шарашке".
         Они потом встретились после войны. Николай Виткевич не держал на Солженицына особого зла. Но и относиться к нему, как к нормальному человеку, тоже не мог. В книге Шпачкова рассказывается о "героическом" поведении Солженицына. Но интересно, что практически никогда в России не публиковались документы, подтверждающие это поведение - в частности, его хорошо сохранившиеся доносы.

Экибастузский донос


         Наиболее известный "подвиг" Солженицына-стукача - т.н. "экибастузский донос", который помог властям жестоко подавить в самом зародыше восстание украинских националистов в лагере в Экибастузе (Казахстан). Поскольку социализм - это учет и контроль, то все бумаги, которые когда-либо попадали в архивы госбезопасности, бережно там сохранялись (и сохраняются поныне). Уж больно хорош документ, позволяющий держать на хорошем крючке лауреата Нобелевской премии и совесть русской нации. Причем документик КГБ мудро решило не держать у себя и не подвергать публичной огласке (первое - неэффективно, второе - смахивает на провокацию). Добрые дяди из Комитета разрешили ознакомиться с ним и скопировать двум журналистам - чеху Томашу Ржезачу (этот вроде бы из Восточного блока) и немцу Франку Арнау (представителю вероятного противника из блока НАТО). И тот, и другой не преминули воспользоваться щедрым подарком КГБ.


         Вот его полный и точный текст.


         "Сов.секретно.
         Донесение с/о (секретный осведомитель - Ред.) от 20/1 -52 г.
         В свое время мне удалось, по вашему заданию, сблизиться с Иваном Мегелем. Сегодня утром Мегель встретил меня у пошивочной мастерской и полузагадочно сказал: "Ну, все, скоро сбудутся пророчества гимна, кто был ничем, тот станет всем!". Из дальнейшего разговора с Мегелем выяснилось, что 22 января з/к Малкуш, Коверченко и Романович собираются поднять восстание. Для этого они уже сколотили надежную группу, в основном, из своих - бандеровцев, припрятали ножи, металлические трубки и доски. Мегель рассказал, что сподвижники Романовича и Малкуша из 2, 8 и 10 бараков должны разбиться на 4 группы и начать одновременно. Первая группа будет освобождать "своих". Далее разговор дословно:
         "Она же займется и стукачами. Всех знаем! Их кум для отвода глаз тоже в штрафник затолкал. Одна группа берет штрафник и карцер, а вторая в это время давит службы и краснопогонников. Вот так-то!". Затем Мегель рассказал, что 3 и 4 группы должны блокировать проходную и ворота и отключить запасной электродвижок в зоне.
         Ранее я уже сообщал, что бывший полковник польской армии Кензирский и военлет Тищенко сумели достать географическую карту Казахстана, расписание движения пассажирских самолетов и собирают деньги. Теперь я окончательно убежден в том, что они раньше знали о готовящемся восстании и, по-видимому, хотят использовать его для побега. Это предположение подтверждается и словами Мегеля "а полячишка-то, вроде умнее всех хочет быть, ну, посмотрим!".
         Еще раз напоминаю в отношении моей просьбы обезопасить меня от расправы уголовников, которые в последнее время донимают подозрительными расспросами.
         Ветров, 20.1.52".
         На донесении отчетливо видны служебные пометки. В левом верхнем углу: "Доложено в ГУЛаг МВД СССР. Усилить наряды охраны автоматчиками. Стожаров". Внизу: "Верно: нач. отдела режима и оперработы Стожаров".


         Анализ этого документа сделал именно г-н Арнау - криминолог по основной профессии. Он утверждает, что подлинность документа подтверждается идентичностью почерков "абстрактного" Ветрова и реального Солженицына, особенностями манеры письма и другими характерными частностями, с одной стороны, в журнальной копии, с другой - в книгах Солженицына и в его эпистолах, а также идентичностью других "почерков" - психологических, нравственных - при совершении им клеветническо-доносительских деяний на всем протяжении его жизни. Исследователи отмечают такую особенность "почерка" Ветрова, как обстоятельность и широта, с коими он давал показания против всех ближайших друзей юности - никого не забыл! - и даже против случайного вагонного знакомца Власова, а на Симоняна не поленился накатать аж 52 страницы!

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»



 
Яндекс цитирования Locations of visitors to this page Rambler's Top100