«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 30%

         Что касается отравления Дидык, то по её словам, яд ("отруту") она приняла, лёжа на полу в комнате второго этажа, когда услышала первый выстрел. Однако, по информации агента МГБ, находящегося с Галиной после ареста в одной камере, она дважды меняла "сценарий" отравления. Первый раз она рассказала, что "не успела принять яд, так как он находился в столике". Затем Дидык эту версию изменила и заявила, что "яд она приняла. Он у неё находился в столике, и когда в дверь постучали, она его взяла в руку, он был завёрнут в бумажку, после чего открыла дверь. Яд она проглотила, когда вместе с одним солдатом была на чердаке и показывала пиджак, висевший на шворке" {ГА СБУ. Ф. 65. Д. С-9079. Т. 21 (дополнение). Л. 122}.
         Неясно и какой яд приняла Дидык. Одни исследователи называют цианистый калий, другие - стрихнин. Учитывая, что цианиды убивают жертву мгновенно, этот яд, видимо, следует исключить из рассмотрения, но клиника болезни Дидык не похожа и на отравление стрихнином. Из докладной записки заместителя министра МГБ Украины Дроздова следует, что болезнь Дидык протекала следующим образом: "На почве сильного нервного потрясения и испуга у Дидык образовался шок, отнялись ноги, и она потеряла дар речи. Вызванные врачи-специалисты дали заключение, что образовавшийся у неё шок может затянуться на длительный период времени и предлагали направить её в Московский институт Судебной Экспертизы, считая состояние её здоровья критическим".
         Однако министр госбезопасности Ковальчук с таким заключением врачей не согласился, и 11 марта Дидык была помещена в камеру внутренней тюрьмы Львовского УМГБ к специально подготовленному агенту. Одновременно за Дидык было организовано круглосуточное наблюдение врачей санотдела УМГБ Львовской области и работников следственной части МГБ УССР. В результате принятых мер на одиннадцатый день после ареста состояние Дидык стабилизировалось, и хотя она ещё не могла самостоятельно ходить, но уже начала отвечать на вопросы следствия. Внутрикамерному агенту она говорила, что "была заместителем Шухевича и пользовалась в подполье ОУН большим авторитетом", что и "его, и её "слава" значительно упала среди участников подполья, так как сами они не выполнили основного приказа ОУН - живыми не сдаваться, и то, что Шухевич и она попали в руки МГБ живыми, является для них великим позором" (о том, что Шухевич жив, Дидык специально сообщили во время допросов). При этом Дидык злилась и "высказывала недовольство на Бандеру Степана и Лебедь Николая, заявив, что они сидят за границей, все здоровые, и никакой помощи Шухевичу не оказывают...".
         Она очень переживала, что в тюремной больнице врачи дают ей "под видом лекарств... порошки, в результате чего она чувствовала, как ослабела и что-то рассказывала на следствии, но что именно - вспомнить не может". Дидык считала, что "на следствии от неё могут получить показания при помощи гипноза, о чём ей много рассказывал Шухевич". Она была убеждена, что "с захватом Шухевича деятельности украинского националистического подполья будет положен конец, обосновывая это тем, что в истории, якобы, всегда так получается, что всякое движение заканчивается смертью их героев". Вместе с тем Дидык была уверена, "что их дело продолжат потомки", и в конце разговора просила женщину - внутрикамерного агента, чтобы "если ей удастся выйти на волю, рассказать народу о том, что она геройски погибла в тюрьме, не предав интересы национализма" {ГА СБУ. Ф. 65. Д. С-9079. Т. 21. Л. 119-121, 130, 131}.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»