«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 93%

         Хрущёв в своей речи полностью высказал свои ревизионистские воззрения, он атаковал Коммунистическую партию Китая и Албанскую партию Труда, как и те, которые последуют за этими партиями, не упоминая при этом ни одной из них по имени. Этой тактикой в своей речи он хотел предупредить нас: "Выбирайте: либо выпады вообще, без адреса, хотя всем известно, о ком идёт речь, либо же, если вам так не нравится, мы атакуем вас открыто". На деле, из выступивших 20 делегатов-марионеток только 5-6 атаковали Китай, основываясь на материале советских.
         Хрущёву и его марионеткам было известно, что мы объявим войну хрущёвскому и мировому современному ревизионизму, поэтому они как в комиссии, так и в своих выступлениях настаивали на необходимости включить в проект положение о фракциях и групповщине в международном коммунистическом движении, а также оценки XX и XXI съездов Коммунистической партии Советского Союза и некоторые другие вопросы, против которых мы выступали. Было очевидно, что Хрущёв, который отрёкся от ленинизма и ленинских норм и который, как он сам утверждал, "обладал наследием и монополией ленинизма", хотел своей дирижёрской палочкой руководить всеми коммунистическими и рабочими партиями мира, держать их под своим диктатом. Тот, кто выступал против его линии, выработанной XX и XXI съездами, объявлялся фракционером, антимарксистом, сторонником групповщины. Понятно, что таким образом Хрущёв готовил дубинку против Коммунистической партии Китая и Албанской партии Труда, готовился принять меры к исключению нас из международного коммунистического движения, в котором, по его расчётам, должны были господствовать антимарксистские идеи.
         За ним один за другим выступило 15-20 других, которые, будучи заранее подготовленными и обработанными, вторили Хрущёву:
         "Ничего такого не произошло, ничего нет между нами, тишина царит, всё идёт хорошо". Какой низкопробный блеф для хрущёвцев, которые манипулировали этими подкупленными, чтобы прикидываться принципиальными! Вот таков был общий тон. "Часы уже были сверены", как это говорил некогда Живков в какой-то своей речи, которую Хрущёв в Бухаресте процитировал как "историческое" изречение.
         Между тем как совещание продолжало свою работу, советские, в частности Хрущёв, порядочно боялись нашего выступления и старались любой ценой убедить нас отказаться от своих взглядов или хотя бы смягчить нашу позицию. Когда мы отказались встречаться с Хрущёвым, они попросили Тореза посредничать. Торез пригласил нас на ужин и прочёл нам лекцию о "единстве" и посоветовал нам быть "сдержанными и хладнокровными". Морис Торез, конечно, был в курсе дела, ибо мы уже беседовали с ним, так что было очевидно, что он теперь выступал эмиссаром Хрущёва. Но тщетно он старался. Мы отклонили все его предложения, и он пригрозил нам.
         - На вас ополчится совещание.
         - Мы никого не боимся, потому что стоим на правильном пути, - ответили мы ему.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»