«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 85%

         Хрущёвцы встревожились по поводу того, что заговор взрывался у них в руках. Начались хождения, "советы", "дружественные консультации и беседы", нажимы под маской шуток и улыбок. Андропов, человек закулисных махинаций и козней (поэтому его и сделали начальником КГБ), относился к числу наиболее активных, он из кожи вон лез, чтобы заставить нашу партию примкнуть к заговору.
         Советские не преминули вовлечь в эту гнусную игру и своих лакеев из других партий. Андропов тащил с собой некоего Модьероша и вместе с ним наносил товарищу Хюсни "визит". Андропов молчал, дескать, "я не говорю", а Модьерош тараторил о "правильности марксистско-ленинской линии КПСС".
         - Что делает Албания, - спрашивал, в свою очередь, Живков. - Одни только вы не согласны.
         - Что вы хотите этим сказать? - задал ему вопрос Хюсни.
         - Нет, нет, - переменил тон Живко. - Я пошутил.
         - Что это за шутка? Говорить "Албания не согласна", значит что-то иметь на уме.
         В то время, как в Бухаресте проходило совещание, здесь мы почти каждый день проводили заседания Политбюро, поддерживали постоянную связь с Хюсни Капо, давали ему указания и внимательно, с тревогой следили за ходом событий. Мы уже единогласно пришли к заключению:
         - Бухарестское Совещание - это организованный заговор против марксизма-ленинизма;
         - Хрущёв с компанией показывают там своё лицо ярых ревизионистов, поэтому мы не дадим ревизионистам никаких поблажек, даже если одни против всех останемся;
         - Наша позиция была правильной, марксистско-ленинской; чёрное дело, затеянное Хрущёвым, нужно было сорвать.
         Всемирно известно, что наша партия защищала Китай в Бухаресте с марксистско-ленинской смелостью и принципиальностью, приняв в расчёт все вытекавшие из этого последствия. Сегодня, много лет спустя после бухарестского заговора, когда, к сожалению, и китайская компартия окончательно сползает к измене, к ревизионизму и контрреволюции, мне хотелось бы ещё раз подчеркнуть, что позиция нашей партии в Бухаресте и Москве была абсолютно правильной, единственно правильной позицией.
         У нас, как я писал и выше, имелись оговорки по некоторым взглядам, выраженным как Мао Цзэдуном, так и другими китайскими руководителями, у нас имелись оговорки к VIII съезду Коммунистической партии Китая, но после 1957 года казалось, будто в этой партии совершился положительный поворот и были преодолены прежние, оппортунистические ошибки. Ошибки может допускать любая партия, но исправить их можно, и в таком случае партия крепнет и дела идут благополучно. В Китае больше не говорили о VIII съезде, там были изобличены правые взгляды Пэн Дэхуая, перестали говорить о "ста цветах". В своих официальных заявлениях и статьях китайцы открыто бичевали югославский ревизионизм, защищали Сталина, теоретически правильно подходили к войне и миру, мирному сосуществованию, революции, диктатуре пролетариата.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»