«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 67%

         В ходе пира "лысый" сказал, что Албания - малая страна, но она занимает важную стратегическую позицию. "Если создать там базу подводных лодок и ракет, можно контролировать всё Средиземноморье". Эту мысль Хрущёв и Малиновский вновь высказали во время своего визита в Албанию в 1959 году. Это была идея, материализованная впоследствии во Влёрской базе, которую позднее хрущёвцы стали использовать как средство давления на нас.
         Хрущёв и другие советские руководители, как я уже отметил выше, показывали себя довольно "сердечными", не было недостатка и в лести, причём всё это делалось с целью смягчения законного возмущения нашей партии их неправильными поступками. Помню, на этом ужине был обсуждён также вопрос о визите Хрущёва в нашу страну, так как он, хотя и не было такой страны, в которой он не побывал, у нас не бывал ни открыто, ни скрытно. Но в тот вечер они были предрасположены положительно ответить на наши запросы. Не только Хрущёв, но и многие другие члены Президиума изъявили желание посетить Албанию, а кто-то, точно не помню кто, в виде шутки предложил провести заседание Президиума и даже Центрального Комитета в Албании! Там говорили и о той "любви", которую Хрущёв питал, мол, к нашей стране (что он впрочем доказал впоследствии!), а Хрущёва прозвали албанцем.
         Помню, среди многих других, поднял тост Молотов:
         - Я, - сказал он, - отношусь к той категории людей, которые не придавали значения Албании и не знали её. Теперь наш народ гордится тем, что у него есть такой верный, надёжный и боевой друг. У Советского Союза много друзей, но не все они одинаковы. Албания - наш лучший друг. Поднимем же наши бокалы за то, чтобы у Советского Союза были такие верные друзья, как Албания!
         В тот вечер в целом все советские руководители расхваливали нашу правильную линию и осуждали югославских ревизионистов. Маршал Жуков даже сказал нам, что они располагали данными о том, что руководители Белграда поддерживали венгерскую контрреволюцию не только в идеологическом, но и в огранизационном отношении и что югославы выступали как агентура американского империализма.
         Короче говоря, именно в таком духе проходил и закончился ужин. Дня два или три спустя мы имели предварительную встречу с Сусловым, секретарём Центрального Комитета; он выдавал себя за специалиста по идеологическим вопросам и, если я не ошибаюсь, на него были возложены также вопросы международных отношений.
         Суслов относился к числу самых закоренелых демагогов в советском руководстве. Остроумный и хитрый, он умел выходить из трудного положения и, быть может, именно поэтому он является одним из немногих деятелей, сохранивших свои посты после неоднократных чисток, проведённых в советском ревизионистском руководстве. Мне несколько раз приходилось беседовать с Сусловым, и всегда меня одолевало чувство скуки и неприятности при встрече с ним. У меня мало охоты было беседовать с Сусловым особенно теперь, после венгерских событий, после спора, который я имел с ним по вопросу о К. Наде, о положении в Венгрии и т.д., а также зная его роль в этих событиях, особенно в принятии решения о снятии М. Ракоши. Тем не менее, это было в интересах дела, и я встретился с Сусловым.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»