«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 36%

         И в экономическом отношении после советских больше всех нам помогали чехи. Они, конечно, проявляли расчётливость, хладнокровие и осмотрительность, когда речь шла о предоставлении кредитов. Но, предоставляя нам помощь, они не выказывали ни недооценки, ни чувства экономического превосходства. Чехословакия была самой передовой индустриальной страной среди стран народной демократии; её народ был трудолюбивым, мастером, систематичным, порядочным в работе и в жизни. Где бы мы ни бывали, везде замечали, что Чехословакия была развитой страной с культурным народом, дорожившим традициями древней культуры. Советские смотрели на них как на свой курорт и перегибали палку в этом отношении, покуда не довели её до нынешнего положения. Руководители других стран народной демократии завидовали ей и тщетно отпускали колкости по адресу чехословацкого руководства, которое было куда достойнее, чем все остальные. И на совещаниях социалистического лагеря слово чехословацкого руководства имело вес. Да и внутри страны, насколько я видел и мог судить, оно пользовалось уважением и симпатией.
         Находясь в Чехословакии, я не испытывал того тягостного чувства и того одиночества, что воцарилось в Москве после того, как Хрущёв прибрал к рукам бразды правления. Как только мы прибывали в Москву, нам отводили дачу на окраине, где мы целыми днями сидели изолированными. Там, обычно, были или приезжали сопровождать нас или же столоваться с нами работники вроде Лесакова, Мошатова, Петрова и ещё какой-нибудь другой незначительный работник из аппарата Центрального Комитета партии. Все они были работниками госбезопасности, переодетые чиновниками Центрального Комитета, т.е. людьми из аппарата. Из них Лесаков был моим неотлучным спутником, партнёром по игре в бильярде. Он любил меня и я любил его, ибо, хотя он и не блестел умом, был добрым, искренним человеком. Мошатов же реже заезжал к нам, как-то важничал; он готовил поездки или удовлетворял какую-нибудь нашу просьбу покупать что-нибудь, ибо в магазинах ничего нельзя было достать без труда (всё надо было заказать заранее; заказные вещи невесть откуда привозили в отдельную комнату ГУМа, куда мы входили через особый вход для Центрального Комитета). Петров был аппаратчиком, давно занимавшимся греками, и поэтому ему была выгодна компания с нами. Это был серьёзный товарищ и любил нас. Он несколько раз приезжал в Албанию, особенно когда мы поддерживали Греческую Демократическую армию в её справедливой борьбе. А позднее, как будто всех их было мало, к нашим "спутникам" прибавились ещё другие, такие как некий Лаптев, молокосос, говоривший по-албански и возомнивший о себе из-за "поста", на который его посадили, и ещё кто-то, который занимался вопросами Югославии; его фамилию не припомню, но помню, что среди них он был самым умным.
         Я никогда не был волен, меня всегда сопровождали. Все эти люди Хрущёва были разведчиками Центрального Комитета и советской госбезопасности, не считая официальной охраны и аппаратуры для подслушивания, которыми были полны все дачи, в которых мы жили. Впрочем, это другая история. Оставим аппаратуры и вернёмся к людям.
         Эти советские работники нащупывали наше настроение с целью узнать, чего мы запросим, какие вопросы и кому мы поставим, каково положение у нас, каково было наше мнение о югославах, о руководителях Коммунистической партии Греции или ещё о каком-нибудь вопросе. Они знали, зачем их посылали к нам, но и мы знали, кто их подсылал и с какой целью, поэтому обе стороны по-дружески беседовали, беседовали о том, что нас интересовало, и ждали сообщения из Центрального Комитета о встрече. Чиновники не вступали ни в какие политические беседы, ибо им, наверняка, так было приказано; но и если им хотелось завязать какую-нибудь беседу, они не смели, так как знали, что всё записывалось аппаратурой. Мы говорили особенно против титовских ревизионистов. Нельзя было посещать какой-нибудь колхоз или совхоз, нельзя было установить никаких контактов с каким-либо товарищем или народом без предварительного уведомления за два-три дня. Да и когда мы уезжали куда-нибудь, нас сажали за стол, заложенный напитками и фруктами, и не давали осматривать ничего, ни коровников, ни дома колхозника.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»