«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 26%

         Наконец, Тито отклонил предложение Хрущёва о двусторонней встрече в верхах, поставив ему условием "достижение предварительных успехов на пути к нормализации". Подтекст был совершенно ясен: если ты хочешь встретиться и помириться со мною, делай новые шаги на начатом пути, быстрее и смелее распространяй и расширяй в самом Советском Союзе, в других странах и партиях этот "новый" путь, который являлся и является моим старым путём.
         И Хрущёв, то будто в гневе, то в восторге от его действий, начал подчинятся условиям и наказам Тито и прилежно выполнять их.
         Мы, внимательно и с беспокойством следившие за этим процессом, стали ещё больше подозревать, что подобные позиции уводили Советский Союз на антимарксистский путь. С каждым днём всё более и более убеждались мы в том, что Хрущёв своими фокусами скрывал какую-то коварную игру. Мы замечали, что он ронял престиж Коммунистической партии и советского государства становился на колени перед Тито. Это было для нас неприятно, но, в конце концов, улучшение советско-югославских отношений было их внутренним делом и нам незачем было высказаться против этого. Но мы не соглашались и никогда не могли согласиться с его попытками стереть прошлое и, вопреки реальной действительности, изобразить причины осуждения югославских ревизионистов в совершенно ином свете. То же самое, мы не могли согласиться стать партнёрами Хрущёва в этой опасной и подозрительной идеологической и политической игре. То, что делали румыны, венгры или болгары - это их дело. Лобзаний и примирения с титовцами с нашей стороны не могло быть.
         Помимо его ревизионистских убеждений, Хрущёва на этот антимарксистский шаг, несомненно, побудил и Тито. Он не хотел преклониться перед Хрущёвым, поэтому настойчиво требовал, чтобы Хрущёв съездил в Белград, преклонился перед ним и выступил с самокритикой в Каноссе (Белграде). И так было сделано. После года с лишним тайных и открытых контактов со специальными посланцами, после усиленной и весьма интимной корреспонденции между "товарищем Хрущёвым" и "товарищем Тито", наконец, в апреле 1955 года, Тито передал своему новому любимцу, что он был согласен "обвенчаться" и приглашал его справить "свадьбу" либо "на пароходе в Дунае, либо, если вы будете согласны, провести её в Белграде. По нашему мнению, - продолжал краль (на сербско-хорватском языке: король) Белграда, - встреча должна быть открытой и предаться огласке". Хрущёв, которому не терпелось, поехал в Белград, обнялся и поцеловался с Тито, выступил с самокритикой, перечеркнул "решительно наслоения прошлого", и открыл "эру дружбы между двумя народами и двумя партиями" этих стран.
         Наша партия осудила поездку Хрущёва в Белград и особенно его решение вычистить нечистого Тито. Всего лишь два-три дня до своего отъезда в "Каноссу" Хрущёв сообщил нам о своём предстоящем шаге, но мы этого ожидали, так как вода, в которую окунулся Хрущёв, лишь на эту мельницу могла привести его. Ездить ему или нет в Белград, это было его дело, пусть он делал, что хотел. Однако нас возмутило и глубоко потрясло его уведомление этим же письмом, что он решил отменить ноябрьское (1949 года) решение Информбюро об осуждении югославского руководства как несправедливое, сообщить Тито об этом своём новом решении и поместить в органе "3а прочный мир, за народную демократию!" коммюнике. В этом коммюнике Хрущёв отмечал, что коммунистические и рабочие партии-члены Информбюро якобы снова рассмотрели вопрос о третьей резолюции совещания Информбюро, принятой в ноябре 1949 года относительно югославской проблемы, и якобы решили считать несостоятельными содержавшиеся в этой резолюции обвинения против руководства Коммунистической партии Югославии и отменить резолюцию Информбюро о югославском вопросе.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»