«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 22%

4. Пробный камень

Хрущёв стремится к Югославии. Первый сигнал флирта: советское
письмо в июне 1954 г. Хрущёв взваливает на Информбюро вину за измену
югославского руководства. Усиленная и сердечная переписка между Хрущёвым и
Тито. Решение Хрущёва реабилитировать ренегатов. Наше категорическое
возражение: майское и июньское письма 1955 г. Беседа с послом Левичкиным:
"Как это можно так просто и в одностороннем порядке принимать подобные
решения?". Настойчивое приглашение поехать "на отдых" в Советский Союз!
Встреча с Сусловым. Микоян звонит в полночь: "Встречайся с Темпо,
разглаживайте расхождения". Встреча с С. Вукомановичем-Темпо.

         Всё, что происходило в Советском Союзе после смерти Сталина, беспокоило нашу партию и её руководство. Конечно, в этот период, особенно до XX съезда, наши подозрения основывались на отдельных фактах, которые советские руководители прикрывали обильной демагогией. Но как бы то ни было, их поведение на встречах с нами, их действия внутри страны и за рубежом привлекали наше внимание. Особенно неприятными были для нас флирты Хрущёва с Тито. Мы с нашей стороны продолжали вести самую ожесточённую борьбу с титовским югославским ревизионизмом и отстаивали правильные, марксистско-ленинские позиции Сталина и Информбюро в отношении югославских ревизионистских руководителей. Мы поступали так не только при жизни Сталина, но и в переходный период, пережитый Советским Союзом после смерти Сталина, и после победы путча Хрущёва, когда тот вершил закон, и после его ниспровержения. И мы такую позицию будем всегда занимать в отношении югославского ревизионизма, вплоть до его полного идейного и политического разгрома.
         Мы бдительно и с пристальным вниманием следили за каждым действием Хрущёва. С одной стороны, мы замечали, что вообще против Сталина не высказывались, говорили о единстве социалистического лагеря с Советским Союзом во главе, Хрущёв в своих выступлениях бросал в американский империализм "бомбы", скользко критиковал иногда титизм.
         Другой стороны, он размахивал перед ними белым флагом примирения и подчинения. В этой обстановке мы проводили курс на дружбу с Советским Союзом, боролись за сохранение и укрепление этой дружбы, причём для нас это было не тактикой, а принципиальным вопросом. Тем не менее мы не оставляли без ответа случаи порочных действий и отклонения от линии.
         Для нас борьба с американским империализмом и югославским титизмом была пробным камнем, критерием марксистского подхода к поведению Хрущёва и хрущёвцев. Правда, Хрущёв болтал против американского капитализма и империализма, однако нам не нравились те три или пять его повседневных приёмов и встреч со всякого рода американскими сенаторами, миллиардерами, дельцами. Хрущёв стал клоуном, выступавшим целый день и каждодневно, роняя достоинство Советского Союза.
         "Внешний враг у нас под ногами, мы зажали его в кулак, мы можем разбить его в пух и прах атомными бомбами", - кричал он в своих выступлениях с утра до поздней ночи. Тактика его заключалась в следующем: создать эйфорию внутри страны, поднять престиж своей клики в странах народной демократии и дать американцам и мировой реакции понять, что, независимо от пышных слов, "мы уже не за мировую пролетарскую революцию, мы хотим тесного сотрудничества с вами, мы нуждаемся в вас, и вы должны понять, что мы меняем цвет, совершаем крутой поворот. На этом повороте мы натолкнёмся на трудности, поэтому так или иначе вы должны помочь нам".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»