«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 77%

         Когда началась кампания реабилитации, сторонники Гомулки стали оказывать давление на партийное руководство, чтобы вывести и Гомулку чистым из воды. Но он был политически и идеологически слишком дискредитирован, поэтому на этом пути стояли преграды. За несколько месяцев до того, как Гомулка снова пришёл во главе партии в Польше, Охаб "торжественно" заявлял, что, хотя Владислав Гомулка и был выпущен из тюрьмы, "это отнюдь не меняет правильной сущности политической и идеологической борьбы, которую партия вела против взглядов Гомулки".
         Ликвидировав Берута, Хрущёв пришёл на помощь Охабу, Завадскому, Замбровскому, как и другим элементам, таким как Циранкевич, однако семена раздора и раскола вошли глубоко и стали давать себя знать. Гомулка и его сторонники орудовали, им удалось прийти к власти. Хрущёвцы оказались в затруднительном положении: они должны были держать в узде Польшу. Хрущёв бросил старых друзей и обратился лицом к Гомулке, который не так уж повиновался диктату Хрущёва.
         Приход Гомулки к власти убедил нас в том, что события в Польше развёртывались в ущерб социализму. Мы не только были в курсе тёмного прошлого Гомулки, но и были в состоянии судить о нём также по лозунгам, которые он выдвигал, и по речам, которые он произносил. Он пришёл к власти под определёнными лозунгами "за подлинную независимость Польши" и "за дальнейшую демократизацию страны". В своей речи перед избранием на пост первого секретаря, он стал угрожать советским, заявляя, что "мы постоим за себя", причём, насколько нам известно, в Польше имели место даже столкновения между польскими и советскими воинскими частями. В целом события в Польше, как и в Венгрии, проходили под антисоветскими лозунгами. Гомулка также был антисоветчиком, он, конечно, выступал против Советского Союза времён Сталина, но теперь также хотел быть свободным от ярма, которое хрущёвцы готовили странам социалистического лагеря. Как бы то ни было, он формально говорил о дружбе с Советским Союзом и "осуждал" антисоветские лозунги. Что же касается пребывания советских войск в Польше, на это он смотрел положительно и это делал в непосредственных национальных интересах, так как опасался возможного нападения со стороны Западной Германии, которая никак не признавала границу по Одеру - Нейсе.

* * *

         Ревизионист Гомулка проявлял настолько беспримерную надменность, что я счёл нужным на некоторые его действия указать Хрущёву, когда я встретился с ним в Ялте. Мы сидели в тенте на гальках у берега моря, и Хрущёв, выслушав меня, признал меня правым и сказал дословно: "Гомулка является настоящим фашистом". Однако оба контрреволюционера позднее договорились и были сладкогласными и сладкоречивыми друг с другом. Расхождения и противоречия смягчились.
         Выступление Гомулки на пленуме Центрального Комитета, избравшем его первым секретарём, явилось "программным" выступлением ревизиониста. Он подверг критике линию, проводившуюся до того времени в промышленности и сельском хозяйстве, изобразил кооперативную систему в деревне и государственные фермы в чёрном свете и объявил их нерентабельными. Эти взгляды мы квалифицировали как антимарксистско-ленинские. В Польше, быть может, были допущены ошибки в деле коллективизации и развития сельскохозяйственных кооперативов, но ведь виновна в этом не кооперативная система. Она уже доказала свою жизненную силу, как единственный путь социалистического строительства в деревне в Советском Союзе, в других социалистических странах, в том числе и у нас. Гомулка начал бряцать мечом налево и направо против "нарушений законности", против "культа личности", против Сталина, против Берута (хотя его он и не упомянул по имени), против руководителей социалистических стран, которых он называл сателлитами Сталина.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»