«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»

Прочитано: 69%

         Я сказал венгерским товарищам, что у нас обстановка здоровая, рассказал им, как мы поступили на Тиранской партконференции.
         - В партии, - отметил я им, - утверждена правильная демократия, демократия, упрочивающая обстановку и единство, а не подрывающая их. Поэтому, - отметил я, - мы разбили наголову тех, кто пытался использовать демократию в ущерб партии. Мы таких вещей не позволяли.
         Касаясь интервью Тольятти, они спросили моего мнения о нём.
         - Тольятти, - ответил я, - судя по тому, что он наговорил, не в порядке. Мы, естественно, не предавали огласке наши расхождения с ним, но первых секретарей райкомов партии мы вызвали и разъяснили им этот вопрос, с тем чтобы они были бдительны и готовы на все случаи.
         Саллаи, член Политбюро, говорит мне:
         - Я прочёл интервью Тольятти, оно не так уж плохое. Начало хорошее, только под конец оно дурнеет.
         - Мы не опубликовали его и были удивлены тому, что оно было передано Пражским радио, - сказал я ему.
         Из этой беседы я убедился, что у них была колеблющаяся линия. Более того, даже наиболее надёжные члены Политбюро, по всей видимости, находились под давлением контрреволюционных элементов, поэтому и они сами колебались. Казалось, будто в Политбюро существовала солидарность, но оно было полностью изолировано.
         Вечером они устроили для нас ужин в здании Парламента, в зале, в котором бросался в глаза крупный портрет Аттилы, вывешенный на стене. Опять мы заговорили о складывавшемся в Венгрии тяжёлом положении. Но было ясно, что они уже сбились с толку.
         - Что же это вы делаете, как же это вы сидите сложа руки перед лицом поднимающейся контрреволюции? Почему вы сидите наблюдателями, вместо того чтобы принять меры?
         - Какие меры? - спросил один из них.
         - Немедленно закрыть клуб "Петёфи", арестовать вожаков-смутьянов, вывести на бульвары вооружённый рабочий класс и окружить Эстергом. Допустим, вы не можете посадить в тюрьму Миндсенти, ну а Имре Надя не можете арестовать? Расстреляйте некоторых из вожаков этих контрреволюционеров, чтобы всем стало ясно, что такое диктатура пролетариата.
         Венгерские товарищи вытаращивали глаза и с удивлением смотрели на меня, как будто хотели сказать: "Не сошёл ли ты с ума?" Один из них сказал мне:
         - Мы не можем поступать так, как вы говорите, товарищ Энвер, так как мы не находим положение столь тревожным. Мы - хозяева положения. Выкрики в клубе "Петёфи" - это ребячьи дела, а если некоторые члены Центрального Комитета пошли и поздравили Имре Надя, то они поступили так потому, что были его старыми товарищами, а не потому, что они не согласны с Центральным Комитетом, исключившим Имре из своих рядов.
         - Мне кажется, что вы подходите к делу упрощенчески, - сказал я им, - вы не оцениваете грозящую вам большую опасность...
         Но мои слова были гласом вопиющего в пустыне. Мы закончили этот горе-ужин, и в ходе бесед, которые длились несколько часов, венгерские товарищи продолжали убеждать меня в том, что "они были хозяевами положения", и нести прочий вздор.

* * *

«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»