«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 33%

         Ельцин любил выпить. И как следствие - довольно щекотливые ситуации. Лучшей иллюстрацией его плачевного состояния стал унизительный случай 31 августа 1994 года, во время торжеств по поводу вывода последнего контингента российских войск из Германии. Событие это было глубоко символичным. Армия, пятьдесят лет назад победившая Гитлера и завоевавшая пол-Европы, возвращалась домой, но в родной стране царил хаос, и, рассчитывая на благотворительность из-за рубежа, русские солдаты уходили не победителями, а побеждёнными.
         Ельцин прибыл в Берлин, чтобы с канцлером Германии Гельмутом Колем присутствовать на этом торжественном акте. Российский президент начал пить с самого утра, и к полудню шеф его охраны, генерал Коржаков, понял - быть беде. "Все ждали начала церемонии, - вспоминал Коржаков. - Коль сразу уловил известное состояние Бориса Николаевича и по-дружески обнял его. В следующее мгновение канцлер понимающе посмотрел на меня. Выразительным взглядом я молил его помочь нашему президенту, хотя бы поддержать Ельцина в прямом смысле этого слова. Коль всё понял: слегка обхватив Бориса Николаевича за талию, отправился вместе с ним на торжество".
         Приняв новую дозу за обедом, Ельцин пошёл вдоль выстроившихся войск и толпы граждан. Проходя мимо оркестра берлинской полиции, президент вдруг вскочил на сцену, выхватил у дирижёра палочку и начал, не в такт музыке, ею размахивать. Когда музыканты остановились, он в пьяном виде изобразил "Калинку". Жители Берлина в жизни не видели ничего подобного. Эта жалкая сцена стала окончательным завершением Великой Отечественной войны.
         Коржаков утверждает, что, понимая, какое пагубное воздействие на президента оказывает алкоголь, он отдал распоряжение, чтобы на президентской кухне ничего "горячительного" не было, а при крайней необходимости давал Ельцину водку, которая заранее была разбавлена. Но президент всё равно ухитрялся доставать спиртное. "Если Ельцин уж очень хотел выпить, он приглашал кого-нибудь из доверенных людей на приём, - вспоминает Коржаков. - Встречи с Черномырдиным, например, всегда заканчивались для Ельцина необходимым расслаблением. Но порой президент вызывал кого-нибудь из дежурных в приёмной (причём безошибочно выбирал того, кто послабее) и приказывал: "Иди и купи". Сотрудник тут же прибегал ко мне и спрашивал: "Александр Васильевич, что мне делать: Борис Николаевич дал сто долларов и попросит принести бутылочку".
         Постепенно Ельцин и его ближайшее окружение сплотились в тесный клан - вместе жили, работали, отдыхали и выпивали. Это был двор, в традиционном монархистском смысле слова. Из книги воспоминаний генерала Коржакова, ставшей бестселлером, вырисовывается образ Ельцина, чем-то сродни римскому императору Нерону, который обретался в прогнившем и дышащем на ладан имперском дворце. Ельцин и его свита часто препирались из-за каких-то пустяков: квартир, дач, мебели, телефонной связи, машин и прочих символов статуса.
         Все они жили в специально выстроенном элитном доме на Осенней улице: просторные комнаты, спецсвязь, полы с подогревом, сауны. Всё время уходило на споры о том, кому здесь давать квартиру, а кому нет. В конце концов в число счастливчиков попали Ельцин, Коржаков, дочь Ельцина, Татьяна Дьяченко, премьер-министр Виктор Черномырдин, министр обороны Павел Грачёв, шеф Службы безопасности Михаил Барсуков, журналист Валентин Юмашев, теннисный тренер Ельцина Шамиль Тарпищев, мэр Москвы Юрий Лужков. Они жили под одной крышей, встречались друг с другом в лифтах, вместе выгуливали собак. Жильцы дома, увлекаясь, подобно "новым русским", вульгарным материализмом, изо всех сил стремились перещеголять друг друга.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»