«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»

Прочитано: 30%

         "Мы и понятия не имеем, сколько средств оборачивается без уплаты налогов", - сказал старый друг Березовского Пётр Авен, министр внешних экономических связей. (В декабре 1992 года, когда посыпались обвинения в том, что экспортные доходы России самым бесстыдным образом расхищаются, Авен ушёл из правительства и стал работать в торговой группе "Альфа").
         "Там были проблемы ухода от налогов, - признаёт Егор Гайдар. И тут же успокаивающе добавляет: - Но тогда не было серьёзной проблемы с налоговой недоимкой". Естественно, российским торговым фирмам незачем было докладывать о своих доходах в налоговую инспекцию. Гайдар представил это явление, как малоприятное, но вполне предсказуемое. "Естественно, как везде, предприятия стремятся минимизировать свои налоговые обязательства и используют для этого разные приёмы", - объясняет он.
         Правительство сделало всё возможное, чтобы новым коммерсантам было легче скрыть свои баснословные заработки. Например, у России с давних времён существовало налоговое соглашение с Кипром, по которому компании, зарегистрированные на Кипре, имели возможность вывозить доходы из России, не платя за это 20-процентный налог (хотя эти компании должны были платить на Кипре 4-процентный подоходный корпоративный налог). Этот остров был одним из мест, где КГБ предпочитал отмывать деньги. Через несколько месяцев после падения коммунизма на Кипре открылись сотни торговых и финансовых компаний, ведущих дела в России. К примеру, десятки крупных российских нефтеторговых компаний регистрировались как совместные предприятия с какой-нибудь кипрской корпорацией. Всем было известно, что Кипр - один из главнейших каналов нелегальной утечки капитала из России, но ни правительство Ельцина, ни парламент налоговое соглашение с Кипром отменять не стали.
         Больше всего прибылей несла торговля нефтью - главнейший товар российского экспорта. Государственные нефтепроизводители и российская налоговая служба могли быть довольны, если от ушедшей за границу нефти они получали половину реальной стоимости. Остальное прикарманивали торговые посредники. "И на этой основе они поделили весь государственный аппарат", - замечает Олег Давыдов.
         Официальные лица в Министерстве внешних экономических связей и Минтопэнерго не раз жаловались мне, что им сулят взятки и угрожают, желая получить экспортные лицензии. Решимость поучаствовать в этом процессе проявили и преступные группировки. Им удалось получить статус спецэкспортёров - торговых фирм, имеющих лицензию на экспорт такого стратегического сырья, как нефть и металлы. Число таких спецэкспортных фирм быстро росло, к концу 1993 года в их руках сосредоточилась половина российского экспорта нефти. К этому времён Олег Давыдов начал уменьшать количество таких фирм, оставляя на рынке только крупных производителей и наиболее опытных торговцев. Лицензии на спецэкспорт, в частности, лишился ЛогоВАЗ.
         "Конечно, напор был большой, причём, большинство из спецэкспортных фирм - представители криминальных структур", - вспоминает Давыдов.
         Но реформы Давыдова запоздали: нефтяная промышленность уже стала крупнейшим полем боя между российскими преступными кланами. Чтобы спецэкспортная фирма работала, необходимо было вступить в сговор с руководителями нефтекомбинатов, и если эти руководители отказывались сотрудничать - их убивали. Например, в 1993 году был убит директор НПЗ в городе Туапсе. В том же году жестоко избили директора НПЗ в городе Киричи. Ещё через год жертвой пал президент "Мегионнефтегаза".

«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»