«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 14%

         Шмидт спросил Маккитрика, почему немцев устраивало то, как действовал БМР, и почему они по-прежнему производили платежи банку. Ответ Маккитрика он привел в своем отчете: "Для того чтобы это стало понятно, необходимо, во-первых, оценить всю меру доверия, которое ведущие банкиры испытывают друг к другу, и силу их решимости вести честную игру. Во-вторых, в сложной экономической структуре Германии отдельные лица, располагающие поддержкой своих крупных банкиров, занимают ключевые позиции в правительстве и могут оказывать серьезное влияние на его решения. Более того, существует небольшая группа финансистов, давно считающая Германию обреченной в этой войне и рассчитывающая после поражения Гитлера выйти на сцену, чтобы в решающий момент определить дальнейшую судьбу страны. Эти финансисты будут поддерживать контакты и доверительные отношения с другими влиятельными представителями банковских кругов с тем, чтобы с более твердых позиций вести переговоры о займах в послевоенный период для восстановления Германии".
         От вопроса назвать имена этой "небольшой группы финансистов" Маккитрик уклонился. Он приложил немало усилий, чтобы обойти имя Курта фон Шредера, но, вынужденный назвать хоть кого-то, остановился на Эмиле Пуле. В этой связи он утверждал, будто бы Пуль "не разделяет нацистскую точку зрения". Но ему не удалось ввести в заблуждение Орвиса Шмидта. Он прекрасно знал: именно Пуль санкционировал похищение союзнического золота и его переправку в Швейцарию и не кто иной, как Пуль, за день до этого обсуждал в Базеле с Маккитриком механику предстоящей "операции".
         Шмидт решил загнать Маккитрика в угол. Как бы невзначай он поинтересовался о судьбе бельгийского золота, депонированного в Банке Франции, и Маккитрик, ничего не заподозрив, поведал о некоторых деталях дела: "Я знаю, где золото. Но это строго между нами: оно хранится в "Рейхсбанке". Поняв, что проговорился и даже разоблачил себя как соучастника сделки, Маккитрик поспешил спасти положение: "Золото, я уверен, будет в Берлине, когда американцы придут туда. Пуль хранит его и после войны вернет бельгийцам". Примитивная ложь вряд ли могла произвести впечатление на Шмидта, тем более что золото к тому времени уже находилось в Швейцарии.
         Но на этом беседа не окончилась. Шмидта ждали новые откровения. Маккитрик признал, что немцы в свое время переправили золото в БМР, и заверил: "После окончания войны вы найдете его тщательно отсортированным и учтенным, а награбленное можно будет легко отделить от остального. Когда встал вопрос об этом золоте, я счел, что лучше принять его на хранение, чем отказаться и тем самым разрешить немцам пользоваться им по своему усмотрению... Жаль, что я не могу показать вам приходные книги и архивы БМР, - сокрушался Маккитрик, - но я уверен: когда вы увидите их после войны, то по достоинству оцените роль, которую я и БМР сыграли в военное время". Забегая вперед, отметим: упомянутые банковские книги так и не были представлены на суд общественности.
         Затем Орвис Шмидт встретился также и с руководством Швейцарского национального банка, партнера БМР. Во время беседы Шмидт вновь поднял вопрос о золоте, награбленном немецкими оккупантами в Бельгии, Чехословакии, Голландии и других странах, а также о ценностях, изъятых у евреев, на общую сумму 378 млн. долларов. Он знал, что к этому времени БМР уже прекратил операции непосредственно с золотом, поступающим из Германии. Оно теперь переправлялось прямо из немецкого "Рейхсбанка" на специальный счет БМР в Швейцарском национальном банке. Там Шмидту рассказали занимательную историю. Однажды, желая рассеять собственные подозрения, кто-то из директоров этого банка обратился к "заслуживающему доверие" члену "Рейхсбанка" с просьбой подтвердить: ни один из контейнеров с золотом, поступающим из Германии, не является награбленным. Шмидт поинтересовался, что это за "заслуживающее доверие" лицо. Он не удивился, когда услышал имя Эмиля Пуля, покинувшего Швейцарию буквально накануне приезда Шмидта. На заседаниях Нюрнбергского трибунала в мае 1946 года Вальтер Функ, числившийся, кстати, по-прежнему одним из директоров БМР, показывал, что у Пуля были солидные связи в США и что накануне событий в Перл-Харборе ему предлагали весьма высокий пост в "Чейз нэшнл бэнк" в Нью-Йорке. Функ подтвердил: Пуль лично контролировал поступление золота в "Рейхсбанк", в том числе чешского и бельгийского. Он посетовал, что было очень сложно оплачивать иностранные счета золотом.
         "Только в Швейцарии мы могли еще обменивать золото на необходимую Германии валюту", - заключил он. На процессе Функ поведал также о том, как в 1942 году Пуль сообщил ему о золотых монетах и других ценностях, доставленных из концлагерей и депонированных гестапо в "Рейхсбанке". Этим золотом было поручено заниматься Пулю. Монокли, золотые оправы для очков, часы, портсигары и золотые коронки, полученные Пулем по распоряжению Генриха Гиммлера, стекались в "Рейхсбанк", а затем переплавлялись в слитки по 20 килограммов каждый и отправлялись в Швейцарию. Количество золота, переправленного таким путем, Функ назвать не смог. Тогда Функу был зачитан аффидевит (письменное показание под присягой), подписанный Пулем, в котором, кроме вышеприведенных фактов, подтверждалось наличие договоренности между Гиммлером и Функом относительно всех деталей, касающихся награбленного Германией золота.
         Функ безуспешно пытался уйти от ответственности за проведение операций с золотом. Он стремился опровергнуть Пуля в том, что золото влилось в оборотный капитал. Даже просмотрев фильм, в кадрах которого были запечатлены ни много ни мало 77 отправленных партий золотых зубов, обручальных колец и других награбленных ценностей, он продолжал упорно отрицать предъявляемые ему обвинения.
         На каком-то этапе он вдруг заявил, что все золото попало в "Рейхсбанк" вообще по ошибке. Его ложь прозвучала столь абсурдно, что вызвала смех сидящих в зале. Когда обвинитель Томас Додд сказал ему: "На этом золоте кровь! И вы знали об этом еще в 1942 году, не правда ли?", Функ вяло ответил: "Я не совсем понимаю, о чем идет речь".
         15 мая 1946 года Пуль занял место на скамье свидетелей. Согласно показаниям Пуля, он протестовал, когда происходили подобного рода "поставки", поскольку считал их "затруднительными" и "неудобными". Любопытные эпитеты! Он добавил, что его "протесты" были "обусловлены соображениями об оказании содействия СС" и особенно тем - это важно подчеркнуть, - что "переправляемое имущество принадлежало рейху".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»