«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 13%

         После встречи уставший писатель попросил заказать столик в гостинице "Викинг", где он остановился. Но ресторан к этому времени уже закрылся.
         Так мы оказались в номере у Симонова. Он открыл свой чемодан и достал две большие банки икры и бутылку "Зубровки". Их-то он, как выяснилось, не забыл с собой прихватить. В номере нашелся всего один стакан, и тот для зубной щетки. Никаких столовых приборов не было. Хлеба или чего-нибудь еще съестного тоже не оказалось. Единственный стакан с водкой пустили по кругу, а икру всем, кроме Симонова, пришлось зачерпывать из банок пальцами. Маститый писатель нашел выход из положения, приспособив вместо ложки свою зубную щетку. После нескольких "рюмок" он встал и прочитал три своих стихотворения, которые особенно много значили для него: "Если Бог своим могуществом...", "Дом в Вязьме" и "Жди меня". Для меня это был незабываемый момент.
         Внимание к Шолохову и Симонову в Норвежском студенческом обществе было неслучайным. В конце 50-х годов, как я заметил, интерес норвежцев к жизни в Советском Союзе возрос. Посольство получало массу обращений от гимназий, различных организаций с просьбами поближе познакомиться с восточным соседом. Мне приходилось часто выезжать в провинции с беседами о нашей жизни. Как правило, во время встреч мне приходилось отвечать на многочисленные вопросы. Но одно дело, когда норвежцы искренне хотели узнать, требуется ли разрешение милиции на поездку жителя Ленинграда в Москву или могут ли советские люди иметь дачу. Такие вопросы были естественными, и ответить на них было не сложно. Однако порой задавались намеренно каверзные вопросы, а элементарные для нас вещи воспринимались с недоверием, а то и в штыки, как советская пропаганда.
         Например, мне не верили, что квартирная плата в Советском Союзе имела символические размеры и не превышала 4 процентов от заработной платы жильца. Скептические улыбки вызывали рассказы о бесплатном медицинском обслуживании и отдыхе детей в пионерских лагерях. Но постепенно я привык к таким встречам и научился находить убедительные аргументы и примеры.
         Часто задавали мне и вопросы личного характера. Многие считали, что в Советском Союзе дипломатом может стать только сын члена политбюро или высокопоставленного советского работника..
         Когда я сообщал, что происхожу из бедной семьи рабочих, что мои дед и бабушка не умели читать и что я первый в своем роду окончил среднюю школу, в зале наступало гробовое молчание.
         Работа атташе по вопросам культуры нравилась мне именно потому, что она давала возможность знакомиться с более широким кругом людей, выйти за пределы дипломатических и политических кругов. Интересный эпизод произошел в 1955 году, когда я еще только начинал знакомиться с Норвегией. В посольство пришло письмо от некой Виктории Бакке, содержавшей собственный музей музыкальных инструментов в Трондхейме. Она писала, что располагает оригиналами двух писем Петра Ильича Чайковского и хотела бы преподнести в дар советскому правительству их копии. Она сожалела, что не может расстаться с оригиналами, но полагала, что копии тоже представляют большую музейную ценность. В ответ она хотела бы получить в свою коллекцию украинскую бандуру.
         Звоню ей по телефону, твердя про себя заготовленные вежливые фразы по-норвежски: "Добрый день, госпожа Бакке, мы получили ваше письмо, касающееся..." Но что это? Собеседница на другом конце провода на чистом русском языке отвечает: "Давайте говорить по-русски. Так будет проще и для меня, и для вас". Мы быстро договорились. Я обещал ей бандуру, а она мне копии писем Чайковского. Вопрос с советским Министерством культуры был решен быстро.
         Через некоторое время на гастроли в Норвегию приехала группа советских артистов, среди которых были известный певец Алексей Большаков и популярная тогда певица Тамара Сорокина. Я сопровождал их в поездке по стране. Когда мы прибыли в Трондхейм и разместились в гостинице, мне сказали, что советского атташе по вопросам культуры спрашивает в холле пожилая дама. Я спустился вниз и представился ей. Это была Виктория Бакке. "Подумать только, - говорит она. - Я-то думала, что вы похожи на старого профессора, а вы, оказывается, совсем молодой человек".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»