«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 55%

         Никогда, ни при каких условиях наши рабочие не потерпели бы теперь власти одного лица. Самые крупные авторитеты сходят у нас на нет, превращаются в ничто, как только им перестают доверять рабочие массы, как только они теряют контакт с рабочими массами". (272)
         Февраль 1933 года:
         "Письмо Ваше о переуступке мне второго Вашего ордена в награду за мою работу - получил.
         Очень благодарен Вам за теплое слово и товарищеский подарок. Я знаю, чего Вы лишаете себя в пользу меня, и ценю Ваши чувства.
         Тем не менее я не могу принять Ваш второй орден. Не могу и не должен принять не только потому, что он может принадлежать только Вам, так как только Вы заслужили его, но и потому, что я и так достаточно награжден вниманием и уважением товарищей и - стало быть - не имею права грабить Вас.
         Ордена созданы не для тех, которые и так известны, а главным образом для таких людей-героев, которые мало известны и которых надо сделать известными всем.
         Кроме того, должен Вам сказать, что у меня уже есть два ордена. Это больше чем нужно, - уверяю Вас. (273)
         Май 1933 года:
         "Робинс. Я считаю для себя большой честью иметь возможность Вас посетить.
         Сталин. Ничего особенного в этом нет. Вы преувеличиваете.
         Робинс (смеется). Самым интересным для меня является то, что по всей России я нашел всюду имена Ленин - Сталин, Ленин - Сталин, Ленин - Сталин вместе.
         Сталин. Тут тоже есть преувеличение. Куда мне с Лениным равняться?" (274)
         Январь 1937 года:
         "Фейхтвангер. Я здесь всего 4-5 недель. Одно из первых впечатлений: некоторые формы выражения уважения и любви к вам кажутся мне преувеличенными и безвкусными. Вы производите впечатление человека простого и скромного. Не являются ли эти формы для вас излишним бременем?
         Сталин. Я с вами целиком согласен. Неприятно, когда преувеличивают до гиперболических размеров. В экстаз приходят люди из-за пустяков. Из сотен приветствий я отвечаю только на 1-2, не разрешаю большинство их печатать, совсем не разрешаю печатать слишком восторженные приветствия, как только узнаю о них. В девяти десятых этих приветствий - действительно полная безвкусица. И мне они доставляют неприятные переживания.
         Я хотел бы не оправдать - оправдать нельзя, а по-человечески объяснить, - откуда такой безудержный, доходящий до приторности восторг вокруг моей персоны...
         Очень большое дело - освобождение от эксплуатации, и массы это празднуют по-своему. Все это приписывают мне, - это, конечно, неверно, что может сделать один человек? Во мне они видят собирательное понятие и разводят вокруг меня костер восторгов телячьих.
         Фейхтвангер. Как человек, сочувствующий СССР, я вижу и чувствую, что чувства любви и уважения к вам совершенно искренни и элементарны. Именно потому, что вас так любят и уважают, не можете ли вы прекратить своим словом эти формы проявления восторга, которые смущают некоторых ваших друзей за границей?

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»