«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 60%

         В минуту откровенности Б.Н. Ельцин говорил: "Как только в воздухе прозвучало слово "суверенитет", часы истории вновь пошли, и все попытки остановить их были обречены. Пробил последний час советской империи" (Ельцин Б.Н. Записки президента. С.151).
         Часы, действительно, пошли. Но то были не часы истории, а часовой механизм взрывного устройства, смонтированного людьми, свирепо ненавидевшими СССР - Россию. Этот механизм в июне 90-го года еще можно было остановить, чтобы предотвратить взрыв. У Горбачева хватило бы на это сил и средств. Даже в августе 91-го года ситуация в этом смысле не была совершенно безнадежной. Не зря Ельцин отмечал, что "сильной стороной путча было сохранившееся от старой системы жесткое вертикальное подчинение, которое пронизывало железными нитями всю страну. Союзные структуры мощно работали на ГКЧП - звонили правительственные телефоны, шли шифротелеграммы, передавались инструкции, прокатилась волна собраний советской "общественности" в поддержку ГКЧП в институтах, конторах, на заводах и так далее. Не все было гладко, как бы им хотелось, где-то раздавались протесты. И тем не менее, если брать в целом, старые структуры их не подвели и на этот раз. По звонку из Москвы во всех городах страны создавались чрезвычайные органы из партийных руководителей, военных, хозяйственников. На местах появлялись микромодели ГКЧП районного и городского масштаба. Все делалось привычно и провинциально неторопливо" (Ельцин Б.Н. Записки президента. С.105).
         Вспоминаются также слова А.А. Громыко, сказанные им на исходе жизни, когда власть в стране уже пошатнулась: "Должности генсека и главы государства равносильны полномочиям вождя. Вождизм Горбачева ослаблен, но не настолько, чтобы потерять контроль над ситуацией. Стоит ему применить силу, как от противников перья полетят" (Громыко Анатолий. А. Андрей Громыко. В лабиринтах Кремля... С.184).
         Однако Горбачев бездействовал, поскольку суверенизация РСФСР и других республик соответствовала его плану разработки нового Союзного договора на конфедеративной основе как промежуточной ступени полного развала СССР. Не случайно ново-огаревская конфедеративная концепция, инициированная Горбачевым, внушала в Ельцину какой-то момент мысль о том, что "расставание с СССР" произойдет относительно мирно и безболезненно, что это будет "цивилизованный развод" (Ельцин Б.Н. Записки президента. С.54).
         Далеко не случайно и то, что Горбачев, говоря о "параде суверенитетов", начатом под воздействием суверенизации РСФСР, замечал: "Единственным средством воспрепятствовать развалу Союза стала неотложная подготовка нового Союзного договора" (Горбачёв М.С. Жизнь и реформы. Кн.1. С.525).
         Перед нами плохо скрываемое оправдание взятого Горбачевым курса на конфедерацию, бывшего частью плана разрушения советской Державы, осуществляемого в ходе "перестройки". Проясняется "хитроумная" тактика главного прораба "перестройки": через ослабление общесоюзной государственной власти в лице КПСС, посредством разжигания межнациональной розни, сопровождаемой пролитием крови, с помощью бездействия и попустительства побудить союзные республики к суверенизации, разрушающей целостность и неделимость СССР, а затем явиться в роли "спасителя" страны, сумевшего "сплотить" разбегающиеся советские республики новым Союзным договором. Но эта роль насквозь фальшивая уже потому, что конфедерация для такой многонациональной державы, как СССР, - та же смерть, только медленная, затяжная.
         Итак, Декларация I Съезда народных депутатов РСФСР о государственном суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики положила начало процессу распада Советского Союза, что, по нашему мнению, следует рассматривать как расчленение традиционной России.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»