«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 58%

         Тэтчер, если верить Ельцину, почувствовала нечто схожее и потому пошла провожать его до машины, нарушив протокол. Это произвело на гостя сильное впечатление: "Вижу, ей шепчут: не по протоколу, не по протоколу. Она рукой на них махнула, спустилась к машине, там мы попрощались. Все было по-человечески тепло и трогательно" (Там же. С.175).
         Познакомившись с Ельциным поближе, Тэтчер сделала для себя открытие: "Меня поразило то, что Ельцин в отличие от Горбачева освободился от коммунистического мышления... Он смог проникнуть в суть некоторых фундаментальных проблем намного глубже, чем Горбачев" (Замятин Л.М. Горби и Мэгги. С.87).
         Видно, Ельцин не скрывал от собеседницы того, что он "коммунист по исторической советской традиции, по инерции, по воспитанию, но не по убеждению" (Ельцин Б.Н. Записки президента. С.181).
         Когда впоследствии Тэтчер поделилась с президентом Бушем своим благоприятным впечатлением о Ельцине, тот дал понять, что "американцы не разделяют его".
         И это, по мнению Тэтчер, "большая ошибка" (Замятин Л.М. Горби и Мэгги. С.87).
         Вероятно, американцы полагали, что не настал еще момент, когда Ельцин может сменить Горбачева на поприще "переустройства" СССР.
         И все же нельзя не признать зоркость и проницательность Мэгги: Ельцин, действительно, глубже и радикальнее смотрел на разрешение "фундаментальных проблем", нежели Горбачев. И дело здесь не в большей приверженности Горбачева коммунистическим взглядам. Тэтчер имела возможность убедиться в том, что и ему "наплевать на идеологию коммунизма" (Черняев А.С. 1991 год: Дневник помощника Президента. С.22).
         (Черняев говорит о Горбачеве: "Заявления насчет социалистических ценностей, идеалов Октября, как только он начинает их перечислять, звучат иронически для понимающих. За этим ничего нет" (там же, С.16)).
         Отличие наших "героев" заключалось в другом: если Горбачёв проводил политическую линию на сохранение СССР, пусть даже в виде призрачной конфедерации, то Ельцин изначально был настроен на незамедлительное отделение РСФСР от других союзных республик, т.е. на ликвидацию СССР. Весьма симптоматичны в этом отношении мысли, посетившие Ельцина, когда он, избранный на пост Председателя Верховного Совета РСФСР, первый раз вошел в кабинет, где ему надлежало восседать.
         "Помню, - говорит он, - как мы с Львом Сухановым впервые вошли в кабинет Воротникова, бывшего до меня Председателем Президиума Верховного Совета РСФСР. Кабинет огромный, и Лев Евгеньевич изумленно сказал: "Смотрите, Борис Николаевич, какой кабинет отхватили!". Я в своей жизни уже успел повидать много кабинетов. И все-таки этот мягкий, современный лоск, весь этот блеск и комфорт меня как-то приятно кольнули. "Ну и что дальше? - подумал я. - Ведь мы не просто кабинет, целую Россию отхватили" (курсив мой. - И.Ф.). И сам испугался этой крамольной мысли" (Ельцин Б.Н. Записки президента. С.33)
         Не входя в обсуждение своеобразной, несколько удручающей лексики новоиспеченного Председателя.
         (По словам Д. Кьезы, подобная лексика обнаруживает "культурную, этическую и политическую ограниченность этого "руководящего эшелона российских лидеров"". Он пишет: "Россия, низведенная до масштабов президентского кабинета. Разве этого недостаточно, чтобы раскрыть всю драму конца Советского Союза, весь этот потрясающий откат, за несколько дней уменьшивший Россию в размерах и отбросивший её на три века назад, в допетровские границы" (Кьеза Д. "Прощай, Россия!" М.,1998. С.107)).

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»