«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 53%

         Отметим, что на этой "важной и доверительной беседе" присутствовал Яковлев (Там же), который по своему тогдашнему служебному положению директора Института мировой экономики и международных отношений АН СССР едва ли мог претендовать на участие в столь значительной миссии делегации Верховного Совета СССР, а тем более надеяться войти в круг собеседников с "железной леди". Кстати, о привлечении Яковлева к беседе в Чеккерсе просил Горбачёв, тогда как "первоначально предполагалось, что диалог будет вестись с глазу на глаз лишь в присутствии переводчиков" (Замятин Л.М. Горби и Мэгги... С.18).
         По-видимому, и в состав делегации он был включен по настоянию Горбачева. Все это, конечно, не случайности.
         Итоги визита превзошли ожидания Тэтчер. Подводя их перед журналистами, она обронила свою знаменитую фразу: "С этим человеком можно иметь дело... Ему можно верить" (Там же. С.20).
         Так что Рейган, когда выражал желание встретиться с Горбачёвым, отчасти уже знал, с кем будет иметь дело. Вот почему в Женеве оба лидера легко нашли общий язык, демонстрируя с самого начала обоюдную симпатию (Там же. С.22).
         Итак, встреча в Женеве стала, можно сказать, прологом бесед в Рейкьявике, куда Горбачев и Рейган явились с чувством взаимного расположения и доверия, с чувством причастности к "общему делу", далекому, кажется, от национальных интересов СССР. Это и дало им возможность в переговорах наедине зайти "так далеко, что обратно повернуть было нельзя". И Горбачев как будто предвидел это и потому взял с собой нового переводчика, по всей видимости, лично преданного ему.
         Иначе трудно понять, почему он превращает рядовой, казалось бы, случай с переводчиком (мало ли таких!) в событие, достойное специального упоминания: "Переводчиком впервые поехал со мной Павел Русланович Палажченко, с тех пор участник многих крупных встреч и переговоров. Он не только блестяще знает английский язык, но к тому же профессиональный дипломат, преданный делу человек. Я высоко ценю моральную позицию Павла Руслановича - он и после моего ухода с поста президента остался со мной, продолжая самоотверженно трудиться" (Горбачёв М.С. Жизнь и реформы. Кн.2. С.27).
         Тон почти заискивающий, обусловленный, вероятно, тем, что Палажченко, присутствовавший в качестве переводчика на приватных переговорах своего шефа, знает его некоторые секреты. Что касается встречи в Рейкьявике, то именно секретные договоренности, как можно догадаться, составили главный итог тайной "дипломатии" Горбачева в исландской столице, где произошла, так сказать, "спевка" генсека с американским президентом. Но вот что интересно.
         По возвращении в Москву из исландской столицы Горбачёв, информируя членов Политбюро о встрече в Рейкьявике, говорил о том, будто Рейган "отличается крайним примитивизмом, пещерными взглядами и интеллектуальной немощью" (Добрынин А.Ф. Сугубо доверительно... С.655).
         В интервью же газете "Фигаро", как мы знаем, он назвал Рейгана "сильной личностью". Следовательно, в разное время об одном и том же человеке Горбачев высказывался так, словно речь шла о разных людях. Выходит, что генсек не разобрался в президенте США ни в Женеве, ни в Рейкьявике и лишь потом почему-то прозрел.
         По А.Ф. Добрынину, так примерно и было: "Впоследствии он (Горбачев.- И.Ф.) говорил о Рейгане куда более взвешенно" (Там же).

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»