«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 40%

         Анат. А. Громыко никак не может взять в толк, что для людей типа Яковлева перестройка означала лишь одно - разрушение существующей системы с целью буржуазной реставрации). "Прорабы перестройки с таким старанием раскачивали исполинские колокола гласности, что по всей стране и за её пределами все гудело и звенело. Однако камертон этого набата был один: "Все, что было до перестройки - плохо, все, что делается сейчас - хорошо, другого не дано" (Громыко Анат. Андрей Громыко. В лабиринтах Кремля... С.104).
         Немудрено, что пресса, по выражению Горбачева, "вышла из-под контроля". Но это не совсем так. Это - полуправда. Пресса "вышла из-под контроля" официальной власти, но она контролировалась и направлялась невидимым центром. Иначе не понять дружные, скоординированные ее нападки на фундаментальные основы системы, попытки переоценки ценностей. В частности, Горбачев вынужден признать, что "так случилось с оценкой пути, пройденного страной после Октября 1917 года. Пожалуй, ни одно из направлений гласности не имело столь сильного резонанса и не произвело такого психологического шока, как восстановление достоверной, а не мифологической, идеализированной и романтизированной истории советского периода, включающей, наряду с многими образцами народного героизма и бесспорными достижениями в социальном устройстве, чудовищный разгул бюрократии, массовые репрессии, тоталитарное подавление свободной мысли. Люди жадно набросились на публикации с разоблачением творившихся преступлений, накатилась вторая после XX съезда волна развенчания Сталина, полной мерой досталось Брежневу, а затем дошло до переоценки и самого Ленина, марксистской идеологии, принципов социализма" (Горбачёв М.С. Жизнь и реформы. Кн.1. С.327).
         Мы сильно ошибемся, если примем эти сетования Горбачева за "чистую монету". Его тогда беспокоили собственно не искажения советского прошлого, а реакция на них со стороны "правых", т.е. традиционалистов и ортодоксов, которых он опасался. Однажды Горбачев в разговоре с Черняевым заметил, что он порой "обрушивается" на "левых", поскольку "они провоцируют правых, мобилизуют их своими криками и атаками на Ленина, Октябрь, социализм. Поднимают панику, не понимая, что мне, Горбачёву, дорога вправо и назад заказана. Я обречен идти вперед, и только вперед. И если отступлю, сам погибну и дело погибнет. Как же они могут думать, что я с Лигачевым?" (Черняев А.С. Шесть лет с Горбачевым: По дневниковым записяМ.С. 319).
         Есть еще одна существенная грань "гласности" - обсуждение и оценка межнациональных отношений в исторической России и СССР. Горбачёв с наигранной горестью вздыхает: "Увы, в этих вопросах верх взяли предвзятость и нетерпимость, на них сделали политическую карьеру и рванулись к власти националисты, развернувшие атаку на саму идею Союза" (Горбачёв М.С. Жизнь и реформы. Кн.1. С.328).
         Итак, из признаний (вольных или невольных) генерального прораба "перестройки" следует, что "гласность", развернувшаяся в "перестроечный" период - это не просто свобода слова, дарованная прогрессивными правителями гражданам страны, а политика гласности, ведущая к пересмотру ленинского наследия, марксистской идеологии, к изменению общественного строя СССР и разрушению его территориального единства. Таков внутренний смысл горбачевской "гласности".
         (К этому следует добавить еще одну деталь, подмеченную Р. Никсоном: "Во внутренних делах Горбачев мастерски использовал гласность, чтобы изолировать своих политических противников и ослабить силу их власти" (Никсон Р. На арене. С.365)).
         Таковы цели, которые она преследовала. Их осуществление не могло состояться без усиленной обработки общественного сознания, без интенсивного, так сказать, "промывания мозгов". На это также была направлена политика гласности.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»