«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 50%

         В начале 50-х годов все эти факты не были, конечно, известны широкой публике. Пассивность Аденауэра при осуществлении "общегерманской программы немецкого объединения" западногерманская общественность объясняла так: "Архикатолик Аденауэр не хочет видеть в своём государстве восточных протестантов, так как в этом случае он и его католическая церковь не имели бы такого влияния".
         Всё это знал и Отто Йон, которому становилось всё яснее, что его представления о демократии и справедливости не имели в ФРГ никаких шансов на реализацию. Западноберлинский врач Вольфганг Вольгемут поддерживал с Йоном доверительные отношения. Но когда однажды Вольгемут сообщил, что Йон проявил готовность совершить поездку на Восток, сразу возник вопрос: а собственно, зачем? Сегодня мы знаем, что Вольгемут перестарался и просто давил в этом направлении на политически неустойчивого Йона.
         20 июля 1954 г. Отто Йон, в весьма нетрезвом состоянии, появился на стоянке автомашин берлинского Шарите и пожелал установить контакт с советской стороной. Представитель советской стороны встретился с ним. Оценивая последовавший разговор с человеческой точки зрения, пришли к выводу, что Йона нельзя отсылать обратно - это грозило ему серьёзными последствиями. Но разговор с бывшим президентом БФФ оказался бессмысленным, он находился в слишком плохом состоянии. Отто Йон, больной и сломленный человек, попросил политического убежища.
         Реакцией на бегство Йона оказалось то, что ему приписали все неудачи в действиях западногерманской контрразведки. Например, в так называемом деле "Вулкан", когда на основании сомнительных показаний перебежчика из Института политики и экономики в Восточном Берлине и по указанию вице-канцлера Блюхера были произведены массовые аресты среди западногерманских торговцев и против них недостаточно обоснованно возбудили дело по обвинению в шпионаже. С большим трудом тогда дело спустили на тормозах. И теперь Отто Йон стал в этой афере козлом отпущения.
         Отто Йон во всех своих мотивировках перехода делал упор на антинациональную политику правительства Аденауэра. После одной пресс-конференции на эту тему 11 августа 1954 г. в ГДР с ним без всяких помех побеседовал Зефтон Дельмер, его бывший шеф. Дельмер тогда первым заявил после своего возвращения из Восточного Берлина, что Отто Йон не производит впечатления человека, на которого оказывается давление.
         Другие западные журналисты сообщали то же самое. Вот, например, цитата из нью-йоркской "Геральд трибюн" от 12 августа 1954 г.: "Доктор Йон подчеркнул, что он оставил свой пост шефа западногерманской контрразведки и перешёл к коммунистам, поскольку он уже давно был недоволен событиями в боннской республике". Я видел, что Отто Йон говорил так действительно из внутренних побуждений. Его забавляло, что о нём теперь говорили, что он якобы стал коммунистом или был им в прошлом. Когда ему однажды задали подобный вопрос, он от души рассмеялся.
         Йон всё время повторял, что его решение перейти в Восточный Берлин было горьким и тяжёлым. При этом для него первоочередное значение имело возрождение в Федеративной республике в последнее время нацизма. Так, он заявлял: "Проблема, собственно, заключается в том, что люди с "нацистским образом мышления" располагают сейчас новыми опасными рычагами, при помощи которых они рассчитывают вернуться к власти. Они проникли в большом количестве в партии и правительственные учреждения. "Нацистский образ мышления" начал пронизывать весь режим Аденауэра". Отто Йон по своей доброй воле и последовательно стоял на позициях борьбы против восстановления нацизма и милитаризма в Германии. Он открыто говорил: "Эта политика неизбежно приведёт к войне, если никто не выступит против такого развития событий".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»