«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 74%

         С нашей стороны в них участвовали в основном учёные-физики и такие "системщики" как я, поскольку чаще других обсуждались именно физические проблемы возможного воздействия ядерных взрывов на человека и природу Земли. Все встречи проходили очень конструктивно, и чувствовалось, что обе стороны действительно искали ответ на вопрос как избежать ядерного кошмара? И надо сказать, итоги этих встреч весьма серьёзно влияли на ход официальных переговоров. Мы как бы прощупывали их возможные пути, искали основу, а политики, на базе наших протоколов, вели уже обсуждение конкретных договоров.
         Наш институт был включён в процесс переговоров как по ограничению ядерных, так, в дальнейшем, и обычных вооружений. По первым переговоры велись много лет в Женеве, и от нас в них участвовал мой заместитель доктор технических наук Александр Михайлович Жеребин. И по сей день наши специалисты являются экспертами в области контроля действий по разоружению и по программе "Чистое небо". Я же участвовал в переговорах в Вене по сокращению обычных вооружений, которые шли очень сложно. Группу переговорщиков возглавлял посол Олег Гриневский - "карьерный" дипломат, очень квалифицированный... Мне приходилось часто сталкиваться с нашими дипломатами высокого ранга, но в большинстве своём они были в прошлом партийными работниками, и я не скажу, что обладали высокой квалификацией в дипломатическом деле. Гриневский выгодно отличался от них, и чем-то напоминал дипломатов старой русской школы, о которых я знал из книг.
         Переговоры в Вене шли значительно сложнее, потому что в них участвовали 16 стран НАТО с одной стороны, а с другой - страны Варшавского договора и, как ни странно, Ватикан... Ключевыми фигурами, конечно, были США и СССР, но искать приходилось решения, которые бы удовлетворили всех. И многонациональность участников переговоров очень осложняла их поиск, поскольку всё время возникали какие-то нюансы. Надо сказать, что в нашем лагере уже не было единства. Двурушнически вели себя венгры, в какой-то мере - румыны. Наиболее верными нашими союзниками были немцы из ГДР и болгары. Поляки держались нейтрально. С венграми дело доходило до того, что уже через час после выработки всеми нами какого-то решения страны НАТО его знали. И сообщали им эту информацию венгры или румыны. Таких наших союзников в стане НАТО не было... Но и у них возникали небольшие конфликты - каждая страна отстаивала свои интересы.
         Я был там как эксперт по авиации, вокруг которой и шли основные споры. По танкам, артиллерии, другим видам оружия довольно быстро все пришли к соглашениям, потому что мы явно превосходили НАТО по ним, но у нас было много устаревших изделий. Это старьё сократили, и мы по количеству танков и пушек вышли на паритет. С авиацией же дело оказалось сложнее. Страны НАТО обладали значительными авиационными группировками, как национальными, так и суммарными, и, конечно, они стремились навязать сокращение наших ВВС. Су-27 и МиГ-29 только начали поступать в части, у нас было много старых самолётов, а страны НАТО уже провели у себя перевооружение на новые типы. В результате их парк самолётов оказался меньше, но более высококачественным. И они уже предлагали уравнять число самолётов только в количественном выражении, что нам было не выгодно. Много споров было по вертолёту Ми-24: куда его отнести - к транспортным, военно-транспортным или боевым вертолётам? Я пытался доказывать, что он - военно-транспортный, но этот "фокус" не прошёл, поскольку получилось, что у СССР вообще нет боевого вертолёта. Поверить в это никто не мог, хотя по договорам нам выгодно было иметь его в графе "военно-транспортный", так как их разрешалось иметь больше, чем боевых.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»