«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 45%

         Этот важнейший перелом в подходе к решению научно-технических проблем рождался, повторяю, ещё в начале 70-х годов и сразу был замечен высшим руководством отрасли и страны. Правда, П.В. Дементьев вначале в какой-то мере подозрительно отнёсся к нашим реформам в институте. Он был человеком, который по любому вопросу имел собственное мнение и для него авторитет какой-то личности или организации определялся не тем, что о них говорят, а результатами труда. После того, как наш НИИ принял участие в глубокой и детальной разработке ряда боевых комплексов, Дементьев признал его головным, что явилось для нас высокой оценкой того, что мы делаем.
         И мы "зазвучали" не хуже ЦАГИ, хотя за ним уже стояла славная история. Я обычно обращаюсь к такой аналогии. Существовал Устав Петра I, согласно которому на марше первым шагает лейб-гвардии Преображенский полк, вторым - лейб-гвардии Семёновский, далее остальные гвардейские части, потом армейские, а в конце - "прочая тыловая сволочь". Так вот, если в начале мы были "прочей тыловой сволочью", то постепенно перешли в лейб-гвардейские полки. Ну, может быть, не на первое место, но где-то в район Семёновского мы переместились. Это было очень важно для института, повышения его рейтинга и т.д. Причём, такие люди, как Д.Ф. Устинов, в какой-то мере Л.В. Смирнов, Н.С. Строев, то есть высшее руководство военно-промышленного комплекса, очень ценили именно этот системный подход, который лёг в основу работы нашего института. Приведу один яркий пример такого отношения к нам. Перед страной встала проблема выбора танков. У нас тогда разрабатывались три модели. Танк Т-80 делали на Кировском заводе в Ленинграде, второй создавался на базе Т-76 в Челябинске, третий - на основе Т-54 в Харькове, на ХТЗ. Это были новые танки, причём челябинский и харьковский строились с дизелем, а кировчане решили поставить газотурбинный двигатель, что явилось революцией в танкостроении. И встал вопрос: какой из них взять на вооружение? К несчастью, в институтах, отвечавших за выбор нового танка, системные подходы были освоены слабо, и они не могли объективно оценить, какой же лучше. Всё решала какая-то вкусовщина. Во-первых, работала инерция - все понимали, что такое дизельный танк - поскольку до этого все танки были дизельными - и в России и в мире. А тут вдруг предлагают какой-то газотурбинный... Никто не понимал, как их сравнивать, по каким критериям. В Ленинграде существовал институт, который есть и по сей день, "Трансмаш". Его директором был П.П. Исаков, один из конструкторов БМП, очень квалифицированный специалист. Этот институт был построен так же, как наши ЦАГИ или ЦИАМ. В "Трансмаше" очень хорошо понимали, что представляет собой ходовая часть танка, дизель, вооружение, но не понимали, что такое танк, как боевая система. Поэтому не могли сравнить новые танки, как будущие боевые системы. И тогда Д.Ф. Устинов вызвал меня и сказал: "Собирайся, поезжай в Ленинград и научи танкистов, как оценить и сравнить предложения наших танкостроителей". Такое же указание получил один из заместителей министра оборонной промышленности. Но я об этом не знал. И вот сижу я на рабочем месте, как вдруг звонит этот замминистра и говорит: "Евгений Александрович, я тут у вас в институте, уже три часа хожу по вашим лабораториям, а сейчас уезжаю"... Приехал он к нам "по-устиновски" - не предупреждая никого. Прошёлся по лабораториям, попытался понять, как мы работаем, и, видимо, ему наши научные принципы понравились. Поэтому когда мы приехали в Ленинград в тот институт, нас очень хорошо встретили, познакомили со всей тематикой, мы заключили стратегическое соглашение, и стали их обучать исследованию и моделированию боевых операций. Мы, конечно, никакие не танкисты, но общая методология была понятна.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»