«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 34%

         Существовал лишь небольшой сектор, куда надо было загнать противника, чтобы его увидеть, а во всём секторе обзора он не обнаруживался. Мы докладывали об этом по инстанциям, Артём Иванович Микоян даже собрал по этому проводу большое совещание, но Кунявский сумел обойти все рифы. Микоян в тонкостях радиолокации разбирался плохо, а тут, с одной стороны, что-то непонятное говорят учёные, с другой - речистый главный конструктор... В общем, как-то к нашим предостережениям подошли с прохладцей. Но когда начались лётные испытания и лётчики-испытатели стали говорить о недостатках в работе РЛС, Кунявский, который всё время оттягивал свой "ужасный конец", вынужден был признать нашу правоту, и его сняли с работы. Вместо него главным конструктором станции назначили Юрия Николаевича Фигуровского. Он как-то худо-бедно довёл её до ума, хотя множество ограничений по её работе так и осталось.
         Кунявского же, как это было принято тогда, взялись добивать до конца - отовсюду его гнали, никто на работу не брал. А поскольку наш институт в какой-то мере был причастен к его снятию, то я взял его к нам, хотя мне звонил ряд работников из ВВС: "Кого ты берёшь? Да с него скоро и допуск снимут..." В общем, во всех смертных грехах обвиняли, плюс еврейское происхождение. Но я его принял, поскольку считал очень опытным радистом, да и как было оставить человека без средств существования? И надо сказать, что не ошибся, поскольку Кунявский сыграл громадную роль при строительстве МиГ-29 и Су-27 как сотрудник ГосНИИАС.
         Ещё одна драматическая ситуация при создании МиГ-23 возникла, когда из Вьетнама привезли американскую ракету "Спэрроу", о чём я уже выше немного рассказывал. Памятуя опыт создания К-13 на основе "Сайдуиндера", горячие головы стали говорить, что и эту ракету надо воспроизвести. Она получила индекс К-25, и головку самонаведения поручили делать Н.А. Викторову. А уже в то время Е.И. Геништа делал головку для К-23. Вот здесь мне пришлось как начальнику института авиационных систем употребить всю власть и какой-то завоёванный авторитет на то, чтобы добиться продолжения работ по нашей, отечественной ракете К-23. Почему же я, поддержав в своё время линию "Сайдуиндера", резко выступил против копирования "Спэрроу", хотя в среде военных образовались целые кланы, агитирующие за американское изделие?
         Как я уже писал, в этой ракете был ряд интересных решений, но в целом "Спэрроу" явно уступала нашей К-23. А самое главное - американцы уже строили модифицированную "Спэрроу", и что они заложили в неё, мы не знали. Повторять же изделие, когда его создатели стали работать над следующей генерацией по меньшей мере глупо. Мы сразу поставили бы себя в позицию страны, взявшей на вооружение чужое устаревшее оружие. В то же время отечественная разработка по всем показателям выглядела ничуть не хуже "Спэрроу". Поэтому, пока я вёл "войну в верхах", все силы института были брошены на доводку головки самонаведения (РГС-23) ракеты К-23 на нашем полунатурном стенде.
         К этому времени у нас уже работали три таких стенда. Мы создали стенд "воздушного боя", поскольку уже строили не перехватчик, а фронтовой истребитель, и должны были понять динамику боя. Для этого создали подвижные кабины, и лётчики в них "воевали" друг с другом.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»