«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»

Прочитано: 19%

         Спутник-истребитель был мне не очень понятен, поскольку он должен выводиться на базовую орбиту, обнаруживать цель и, путём ускорения или торможения, переходить на орбиту цели, затем идти на сближение и уничтожать её. Это была не идея какой-то ракеты, которая на пересекающемся курсе сбивает с орбиты космический корабль, а идеология причаливания корабля к станции, широко практикующаяся сегодня. Я не очень понимал эту идеологию, поскольку противник легко мог "вскрыть" такую промежуточную орбиту спутников-перехватчиков и применить меры противодействия. Тем не менее такая система тоже была создана...
         К чему столь долгая преамбула? К тому, что наш институт тоже поддался всем этим ракетно-космическим влияниям. В то время, когда я стал заместителем начальника института, начал разгораться всеобщий интерес к космонавтике, Челомей активно и успешно стал продвигать свои идеи, в том числе благодаря Хрущёву, да и нашему институту, ведущему тему авиационных вооружений, как говорится, сам Бог велел заняться спутником-истребителем (ИС). В какой-то мере мы занялись и морскими ракетами (правда, воздушного базирования) и их спутником-разведчиком, или УС - управляемым спутником. Поэтому систему эту окрестили "ИСУС" Челомея. И в институте - на базе моего отдела, который занимался ПРО, а также ряда отделов лаборатории No 4 Ю.И. Топчеева и специалистов из лаборатории No 2, ведущих темы пилотируемых истребителей, - был создан коллектив, взявший на себя всю космическую тематику. Я, как человек, который пришёл от ракет и имел ракетный менталитет, конечно, всячески способствовал развитию этого направления уже в ранге зам. начальника НИИ-2. А поскольку я выпускник МВТУ и был там аспирантом, то, лично зная В.Н. Челомея, сумел быстро подключить институт к тематике, по которой он работал, на весь срок, пока она велась в недрах Министерства авиационной промышленности.
         Конечно, когда состоялся переход Челомея и его соратников в Министерство общего машиностроения, в МАПе произошло отрезвление от космического угара и нас "вернули в атмосферу", все внеземные темы постепенно ушли в небытие. Но до этого новый коллектив находился в бурном развитии вместе со сподвижниками Челомея и занимался космосом, в котором ни мы, ни они не понимали - так же, как в начальный период работы над ракетами "воздух-воздух". Но бодренько пытались избавиться от этого незнания, тем более, что мы владели навыками программирования на больших вычислительных машинах, умели вести баллистические расчёты, которыми овладели, ведя противоракетную тематику... Поэтому мы быстро "стали на ноги", подключились и к ряду коллективов, которые традиционно работали на Королёва. Это прежде всего Институт прикладной математики им. Келдыша, который всегда занимался баллистикой космических полётов, коррекциями орбит кораблей и т.д. С его коллективом, возглавляемым академиком Дмитрием Евгеньевичем Охоцимским, мы очень тесно сотрудничали как раз в проведении расчётов перехватов и полётов спутников-разведчиков. С точки зрения математики, небесной механики и т.п. возникало море интереснейших проблем и инженерных задач.
         В этот же период мы стали заниматься живучестью космических аппаратов, защитой их от метеоритных потоков и других воздействий из космоса, что стало логическим следствием тех работ, которые вёл институт по повышению живучести боевых самолётов. Мы много работали в экспериментальном плане по защите лётчика, самолёта от пуль, осколков снарядов... С чем-то подобным должен был бы столкнуться и экипаж космического корабля, если бы ему пришлось участвовать в "звёздных войнах", но только защиту эту надо было строить с учётом уже космических скоростей.
         Это была юность космической техники, с присущей ей романтикой, в которую наш институт окунулся в конце 50-х - начале 60-х годов.

«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»