«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 95%

         Вообще надо сказать, что в борьбе с глобализмом Сталин пытался использовать противоречия между различными его "национальными" центрами. Так, в конце 40-х он стал протаптывать тропинки к Англии, надеясь хоть немного ослабить англо-американский блок. Момент для этого был выбран весьма подходящий - Британская империя стала трещать по швам. Уже в начале 1947 года правительство Англии объявило дату окончательного ухода из Индии. Великобритания вывела свои миссии и части из Бирмы и Цейлона. Кроме того, она передала проблему Палестины ООН, с которой договорилась о выводе своих войск из Греции. В то же самое время США все более утверждались в роли лидера всего западного мира. Поэтому у Сталина была надежда как-то вклиниться между двумя этими англосаксонскими державами.
         Нельзя не учитывать и такой еще фактор - в то время у власти в Англии были лейбористы, позиционирующие себя как социалистическая партия трудящихся. Само собой, никаких симпатий к СССР они не питали, но их рабочая "паства" относилась к "родине социализма", разгромившей Гитлера, с некоторым пиететом. К тому же между коммунистическим и социал-демократическим движением, несмотря на вражду, всегда существовали и довольно-таки тесные связи. И Сталин, как главный контролер комдвижения, обладающий еще и мощными государственными рычагами, мог постараться как-то использовать эти связи в пользу СССР.
         В январе 1947 года Москву посетил начальник британского Генерального штаба Б. Монтгомери. Он встретился со Сталиным, с которым обсуждал вопрос о создании военного союза двух стран - СССР и Англии. Сталин отнесся к идее такого Союза положительно. При этом вождь действовал весьма осторожно. Он подчеркнул, что никакого предложения не делает, но и не будет возражать, если Монтгомери донесет его мысль до английского правительства. Монтгомери впоследствии вспоминал: "Он повторил это заявление дважды, и мне показалось, что он очень хотел, чтобы я его правильно понял". И фельдмаршал Монтгомери донес эту мысль Сталина до правящей элиты Великобритании. Более того, он донес до нее и такое, свое уже, соображение: "Я пришел к выводу, что Россия будет внимательно следить за обстановкой и будет воздерживаться от неосторожных дипломатических шагов, стараясь не "переходить черту" где бы то ни было, чтобы не спровоцировать новую войну... Я сообщил об этом в докладе британскому правительству и начальникам штабов".
         Вне всякого сомнения, данная информация ослабила позиции западных "ястребов". Между Сталиным и министром иностранных дел Великобритании Э. Бе-вином последовал обмен письмами. Они обсуждали возможность продления "Договора между СССР и Великобританией о союзе в войне... и о сотрудничестве и взаимной помощи после войны". К. Романенко обращает внимание на такой интересный момент: "Примечательно, что Статья 4 этого Договора предусматривала, что если одна из договаривающихся сторон "в послевоенный период снова окажется вовлеченной в военные действия с Германией или всяким иным государством", то другая сторона... "сразу же окажет... всякую военную и другую помощь и содействие, лежащее в ее власти" ("Последние годы Сталина").
         Союз так и не был создан, но, вне всяких сомнений, Сталину удалось покрыть атлантический блок хорошенькой трещиной.
         Играя на противоречиях западных стран, Сталин в то же время не забывал об идейной борьбе. В конце жизни Иосиф Виссарионович попытался подвести под новый, социалистический национал-патриотизм теоретическую базу. И здесь особого разговора заслуживает сталинская кампания по борьбе с низкопоклонством, которая вполне вписывалась в кампанию по борьбе с космополитизмом. Силы Агитпропа были брошены на разоблачение космополитизма, который был объявлен реакционной идеологией буржуазии.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»