«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 72%

         На том же самом совещании против Тимошенко и Жукова, с их шапкозакидательством, выступил и Мерецков, настоявший на том, чтобы обсудить вопросы обороны. Это было сделано явно в пику Жукову, который неистово требовал ставить во главу угла наступление и просто-напросто абсолютизировал его роль в войне. Само собой, этого Мерецкову простить не могли. Как и его выступления, в котором он прямо заявил: "Учитывая опыт войны на Западе, нам наряду с подготовкой к активным наступательным действиям необходимо иметь представление и готовить войска к современной обороне. Современная оборона должна противостоять мощному огню артиллерии, массовой атаке танков, пехоты и воздушному противнику. Поэтому она должна быть глубоко противотанковой и противовоздушной..."
         Весьма показательно, что жертвой нового витка репрессий стал нарком вооружений Ванников. Армейская верхушка находилась в жестком конфликте с ВПК, требуя стремительно наращивать рост вооружений, хотя их и так уже хватало. Тем не менее армейцы добились того, что на XVIII Всесоюзной конференции ВКП (б), которая проходила 15-20 февраля 1941 года, была принята грозная резолюция, в которой указывалось: "...Руководители наркоматов танковой, артиллерийской, авиационной, химической промышленности, боеприпасов, электропромышленности и ряда других отраслей народного хозяйства, имеющих оборонное значение, должны извлечь уроки из критики на конференции, значительно улучшить свою работу. В противном случае они будут сняты с занимаемых постов".
         Военная партия провоцировала резкий крен в сторону милитаризма. Конечно, все советские лидеры выступали за ускоренную подготовку к войне, но руководство армии зашло слишком далеко, встав на скользкую дорожку военного авантюризма. Так, Тимошенко и Жуков задумали неоправданно резко увеличить количество танковых частей. Шапошников выдвигал разумное предложение ограничиться созданием 9 механизированных корпусов, но эти два деятеля протащили план создания еще 21 корпуса. "А затем, - пишет Мартиросян, - задним числом поставили Сталина перед фактом наиострейшего дефицита техники уже для 30 мехкорпусов... Выход из этого острейшего дефицита был найден, как всегда, неадекватный... у стрелковых дивизий отобрали танковые батальоны... и они остались с винтовками против гитлеровских танков" ("22 июня. Правда Генералиссимуса"). (К слову, в данном плане Тимошенко и Жуков явно пошли по стопам виднейшего красного милитариста М. Н. Тухачевского, который в 1927 году предлагал наклепать аж 50 - 100 тысяч танков.)
         Что ж, первые дни сражений показали, что обилие танков никакой пользы РККА не принесло. Немцы уничтожали их в огромном количестве. И это при том, что на 22 июня Красная Армия располагала 23 140 танками - против 5694 танков и САУ вермахта. На границе у нас 10 394 танка, тогда как у рейха и его союзников - 3899. Тяжелых машин у немцев не было вообще, тогда как у РККА в западных округах их насчитывалось 568.
         Исследователь С. В. Чуприн пишет: "Даже легкие танки "БТ-5", "БТ-7" и "Т-26"... могли при умелом использовании успешно бороться с немецкими средними танками T-III и Т-IV (так, максимальная бронепробиваемость подкалиберного снаряда 45-мм пушки образца 1938 г. танка "БТ-7" на дистанции 500 м составляла до 80 мм, что гарантировало поражение немецких танков T-IVD выпуска 1939 г. и T-IIIG 1940 г. - наибольшая толщина их брони была всего 30 мм). А уж о превосходстве в 1941 г. над немецкими машинами советских Т-34 и KB писалось и говорилось бессчетное число раз. Упомяну лишь бой 5 декабря 1941 г. у подмосковной деревни Нефедьево, когда один KB, встретившийся с 18 T-III и T-IV, уничтожил 10, обратив остальные в бегство. В башне KB потом насчитали 29 вмятин от вражеских снарядов, но он отделался легкими повреждениями" ("Миф о красноармейской тачанке").

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»