«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 29%

         В литературе примерно то же самое, но степень охищнения здесь всё же намного больше. Очень многие, если не большинство поэтов и писателей - сутгесторы. Они почти все хорошо говорят, а как отметил Гитлер, хороший оратор всегда может быть писателем, как и он сам, но вот обратной зависимости нет, многие писатели очень плохо говорят. Поэзия тоже солидный плацдарм суггесторов, умение складно говорить часто сопряжено у них с ритмикой, рифмовкой, мелодикой. Лишь по смыслу, по сути стихов, текстов их можно вычленить. Да и то не всегда.
         Но всё же надо сказать, что сочинение стихов стоит особняком, поэзия необычайно многогранна и широкодиапазонна. По смыслу - от музыки и песни до мистики и философии, а по технике "исполнения" - от рифмоплётства, или "фабрикации" (буриме, И.Бродский, А.Вознесенский) до действительного крика надорванной души (С.Есенин, Н.Рубцов).
         Илья Эренбург в повести "Время - вперёд!" описывает спор двух любителей искусства. Один из них говорит о трагической, по его мнению, ситуации. Некий композитор написал прекрасную мелодию, но её исполняет укравший эту музыку бездарный "лабух". Зал рукоплещет, а подлинный автор рыдает на галёрке от горя - осознания несостоявшейся для него славы, "жизнь прошла мимо". Его собеседник возражает: ведь та прекрасная музыка всё равно досталась людям, это же - счастье, и это его заслуга, подумаешь, слава - блажь какая-то! Очень убедительно. Но не рвал бы на себе патлы Илья Лохматый (кличка Эренбурга), если бы с его "шедеврами" разъезжал бы по миру какой-нибудь напыщенный Сидорчук. а сам он творил бы себе скромненько для души да для блага человечества в "невыездном режиме", да и ещё б где-нибудь в тиши хорошо охраняемого помещения, довольствуясь скромным пайком. А ведь именно так, кстати, работали в бериевских "шарашках" многие видные советские учёные. Как уже говорилось, для нехищных людей творчество самодостаточно.
         В одном из рассказов Куприна описан подлинный случай. Некий одесский еврей математик-самоучка заново открывает дифференциальное исчисление, но узнав, что "поезд давно ушёл", он сходит с ума. Это - типичное поведение суггестора. Нехищный человек, сделавший подобное открытие, был бы несказанно рад (сначала, возможно, слегка и расстроившись) неожиданному доказательству, что это у него "не туфта", что и он тоже "могёт". У суггестора же и до этого присутствует сверхценная установка, убеждённость в собственной гениальности, и осознание того, что ему не удалось "победить", что очень крупная добыча упущена, иногда способно придавить его психически. Хотя в большинстве случаев они "держат удар", но только в тех случаях, если есть возможность немедленно переключиться на поиск новой "добычи".
         В искусстве - уже полный разгул хищных гоминид. Ну прямо как на волю вырвались! В жизни такого не натворишь, что они там у себя на сцене устраивают, как выкаблучиваются и какие номера откалывают! Именно искусство, с его фиглярством наиболее ярко демонстрирует происхождение человека от обезьян, выделение его именно из животного мира. Если в реальной жизни зверские события касаются людей, допустим ориентировочно, в 10% времени (это - только в среднем!), то в искусстве изображение зла, именно зверства занимает 90% времени (экранного, сценического, страничного).
         "Злое обеспечение" искусства можно вполне понять, если вспомнить его происхождение. Выросшее из ритуальных магических обрядов, предваряющих охоту на животных и людей, а также ведя свою родословную от одурелых, нетрезвых гульбищ после массовых убийств, искусство не потеряло своей связи с агрессивностью (в том числе и милитаризмом) до сих пор, несмотря на все попытки отмежеваться от этого постоянного своего спутника, компаньона, мецената (спонсора) и непосредственного исполнителя. Связь здесь нераздельна и неразрывна. Хищное искусство не просто провоцирующий аккомпаниатор милитаризма и агрессивности, они скорее как сиамские близнецы. Следствием именно общности корней своего происхождения является то, что тонкости и подробности кухни заплечных дел мастеров, кулинарные рецепты приготовления трупного яда и удобрений из пушечного мяса именуются "Военным Искусством".
         Все эти три "занятия" - Искусство, Политика и Война - необычайно взаимосвязаны. Змеиный клубок всех родов войск этих "искусств" стал смертельно опасным для человечества. "Чистое искусство" (якобы "штатское") выполняет в этом генеральном наступлении на гуманность свой манёвр - роль агитатора, вербующего кандидатов на пушечное мясо. Такую же точно роль играет "рыжий бычок" на чикагских скотобойнях, заманивающий ревущих от предчувствия смерти коров в ворота личным "отважным" примером. Его же самого уводят "за кулисы" через боковую дверку к следующей партии скота.
         В политике - ещё больше удовольствия, тут уже прямо как на охоте. Засады, выслеживание, манки, облавы, капканы, волчьи ямы... А каким при этом надо быть ещё и артистом, а не просто охотником! Потом пиры и злобно-сладостные воспоминания о том. кто как кого "завалил" (в частности, мемуары).
         И, наконец, апофеоз Искусства Политики - Война, её могучие "иные средства". Развязывание войн, торговля оружием, получение наслаждения от созерцания предельного насилия, убийств. Иногда бывает достаточно и осознания причастности к массовому неоканнибализму. Верх блаженства, - возможность ощутить себя если не демиургом, то штатным работником, "вольным каменщиком" у самого Архитектора Вселенной - каннибалиссимуса, во власти которого жизни тысяч и миллионов людей. Да хотя бы взвод на смерть послать - и то уже удовольствие, "мелочь, а приятно"!

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»