«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 85%

         Дело было накануне выборов в Думу и референдума по Конституции, и Ельцину хотелось знать настроения населения. Дело в том, что среди многочисленных вариантов изучалась и возможность - в случае победы партии Власти, которая тогда называлась "Выбор России", - провести президентские выборы раньше срока, весной-летом 1994 года. И вот встаёт Лобов и торжественно произносит: "Борис Николаевич, подавляющее большинство вас поддерживает". Поднимается Шахрай: "Борис Николаевич, вас стопроцентно переизберут". Слово берёт Павел Грачёв: "Борис Николаевич, я на 150% уверен, что вы победите". Помню, я тогда прервал рассказчика: Алексей Иванович, вы не преувеличиваете? "Нет, нет. Именно так они и высказывались, только более пространно". А как реагировал президент? "Короткими кивками". Потом настал черёд всех остальных присутствующих, каждый из которых старался превзойти предыдущего в лести, перешедшей уже всякие пределы приличий. Когда очередь дошла до Казанника, тот решил, что хоть кто-то должен возразить: "Борис Николаевич, общественный порядок в удручающем состоянии. Генеральная прокуратура стонет под грузом проблем. Я убеждён, что у вас большие шансы победить, но они ещё больше возрастут, если вы докажете стране, что боретесь с преступностью и коррупцией". По словам Казанника, лицо президента потемнело и с далёкого конца стола донёсся железный голос: "Мне кажется, Алексей Иванович, что вы склонны к пессимистическим прогнозам".
         Итак, возникающее при чтении "Записок" впечатление, что президент любит комплименты, подтверждается очевидцем. Неважно, хвалит ли его госпожа Тэтчер или Олег Лобов, или же дочка Лена. "Папа, ты сделал мне самый лучший подарок из всех, которые я когда-либо получала, - ты защитил демократию", - сказала она ему в свой день рождения, который по иронии судьбы совпал с августовским путчем. Не все включили бы такое заявление в свои мемуары, даже если бы у них тоже была бы столь патриотически настроенная дочь. Хотя бы из соображений скромности. Может быть, во всём виноват Валентин Юмашев, считающийся подлинным автором книги (и произведённый в главы президентской администрации). Отнесём на его счёт и комментарий Ельцина к фразе дочери, призванный подчеркнуть его заслуги: "Признаюсь, фраза высокопарная, но, честно говоря, в тот момент она вовсе не показалась мне преувеличением" 120.
         "Записки" - целый клад психологических черт героя. Поражает, что в книге, охватывающей важнейший период 1991-1993 годов, в которой целая глава посвящается шоковой терапии и всем прочим острым политическим моментам начиная с разлада СССР, не говорится ни одного слова о политических идеях президента, о его видении роли России. Что не должно, впрочем, особо удивлять, если вспомнить, что и четыре года спустя Ельцин по-прежнему не очень чётко представляет себе место России в мире. По крайней мере, такое впечатление создаётся после прочтения интервью "Известиям": "Пока мы не определим, что может угрожать нашей национальной безопасности, как в близкой, так и в средней и отдалённой перспективе, невозможно будет установить необходимую и достаточную численность наших вооружённых сил" 121.
         Что же касается его собственного поведения - что и должно, по идее, составлять основное содержание мемуаров, - то время от времени вскользь упоминается о необходимости "тщательного анализа" принятых решений и поведения в тех или иных обстоятельствах. Но этот призыв чаще всего обращён к окружающим, которых приглашают быть объективными, беспристрастными и т.д. Нечего удивляться, что и в отношении демократии (о которой говорится немало) мы сталкиваемся всё с теми же туманными аксиомами.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»