  |
 |
Прочитано: 83% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 83% |
Несомненно, Борис Ельцин - боец. Даже когда он выписывается из больницы, чтобы вернуться к повседневной работе, то заявляет прессе, что готов к бою. С кем? С чем? Зачем? Это не всегда ясно. Беда в том, что, выиграв очередной бой, он, похоже, не знает, чем заняться. Наступает период психологического расслабления, пока вновь не возникнет необходимость защищаться. Тогда опять начинается пляска святого Витта. В перерыве же, в отсутствие идей и программы, кроме идеи уничтожения врагов, не остаётся ничего иного, как самому их и создавать. А если внешние враги слишком слабы или легко покупаются, то полезно иногда вспомнить, что их можно найти и в собственном дворце, замаскированных под друзей и сторонников. Следовательно, надо создать перманентно конфликтную ситуацию внутри своей команды. Пусть каждый воюет против остальных, подозревает всех и каждого и доносит шефу, чтобы завоевать его благосклонность.
Апологеты предпочитают называть это "системой сдержек и противовесов". Каждый против всех, тогда никто не заберёт большую силу и в конце концов они ликвидируют друг друга собственными руками. Кое-кому, чтобы дойти до этого, пришлось штудировать Маккиавелли. Борис Ельцин никакого Маккиавелли не читал, но его поучения у него в крови. И чем серьёзнее болен президент, тем многочисленнее и запутаннее становится система противовесов. Постепенно она приводит к полному параличу правительства. Ничего не скажешь, боец. Как Нина Берберова писала о Маяковском: "Он не привык отступать, не умел и не хотел этого делать" 118. Такие слова могут стать комплиментом для быка, может быть, даже для поэта, но никак не для генерала или государственного деятеля. Последние должны изучить искусство паузы и отступления. А государственный деятель, если он не страдает неизлечимой склонностью к самодержавию, должен ещё считаться и с противоречиями в "народной среде" (как сказал бы Мао Дзэдун), порождёнными гражданским обществом (сказал бы Антонио Грамши), так или иначе, проистекающих из общественных интересов (сказал бы Алексис де Токвиль). А здесь - одно стремление вечно двигаться вперёд. Куда?
К примеру, в области гласности прорыв вперёд, как мы уже показали, был поистине сокрушительным. Когда Ельцин объявил на весь мир, что собирается подвергнуться операции на сердце, один телекомментатор чуть в обморок не упал от волнения, воскликнув, что "мы стоим перед лицом открытия новой эпохи ельцинской гласности". Мне придётся уступить слово Минкину, лучше него я всё равно не скажу: "Если не впадать в эйфорию, если сохранять трезвость, если помнить, что там, наверху, правду не говорят никогда, - ельцинская правда окажется весьма сомнительной чистоты. Вот что он сказал 5 сентября: "Я хочу, чтобы у нас было общество правды. Не надо скрывать то, что скрывали раньше..." Скрывали раньше - это когда? Зачин столь торжествен, эпичен, что все поняли: речь идёт о "проклятом прошлом" - о сталинщине, брежневщине. Но сочинители президентских речей в коллективной редактуре запутывают сами себя до невозможности. Если человек говорит, что он хочет, чтоб было, значит, этого нет. Если президент хочет, чтоб было общество правды, - значит, в наличии общество лжи. "Не надо скрывать" - означает "не надо врать". "Скрывали раньше" означает "врали раньше".
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
| ||