«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 65%

         В силу вышесказанного сами избирательные процедуры всё больше превращаются в спектакль, в котором реальные проблемы, требующие решения, исчезают за дымовой завесой. Голосуют всё чаще не за программу, а за личность, и лицо политика, и так называемая харизма (ставшая уже искусственным продуктом, доступном самым богатым кандидатам) заслоняют реальные шаги, которые им предстоит предпринять. Сравнение предлагаемых вариантов по существу невозможно. Избиратели - здесь наиболее показателен американский пример - призваны выбирать не столько между разными программами (зачастую практически одинаковыми), сколько между лицами (соответствующим образом загримированными), биографиями (часто подчищенными) и телевизионными имиджами (всегда поддельными).
         Остаётся только всё более формальная система всеобщих выборов, на которых - теоретически - индивидуумы выражают свою волю и выбирают своих представителей. Но гражданин современности ничего общего не имеет с "политическим волком" времён городов-государств. Та культура окончательно умерла и больше не возродится. Некоторые стереотипы кажутся вечными, как "демос" во "Всадниках" Аристофана, поддавшийся на соблазн дешёвой селёдки. Но это только кажущаяся преемственность. Современный "демос" отлично ловится даже без селёдки, ему достаточно "виртуальной" наживки. Гражданин стал цифрой, винтиком, статистической единицей. Он пользуется бюрократическими правами, но он уже не "субъект", а "объект" политики. У него нет "агоры", на которой он может обсуждать касающуюся его политику. "Политика" греков, как остроумно заметил итальянский юрист Густаво Загребельский, существовала внутри "политического пространства", то есть самого "полиса". Ограниченные размеры физического пространства имели своё значение. На площади умещался весь греческий город, 10, максимум 40 тысяч человек, из которых только 2-3 тысячи "свободных". В таком узком кругу все друг друга знают и можно обсуждать реальных людей, а не их виртуальное переложение, приготовленное для публики, которая не только никогда не познакомится лично со своим героем, но даже не сможет к нему приблизиться.
         Место "агоры" заняли представители народа, отправляющие политические функции во имя остальных. В массовом обществе это неизбежно. Но они тоже не могут действовать как свободные и равные, принимая коллективные решения с чувством ответственности и во имя служения общим интересам. На них всё больше давят гораздо более могущественные силы, СМИ навязывают им свой язык, а технология власти - посредничество бюрократии. Дело в том, что львиная доля принимаемых решений непереводимы на нормальный язык и непонятны подавляющему большинству.
         Афинская демократия умерла именно в нашем веке, не раньше. Её прикончил век масс. А в конце века начала умирать и либеральная демократия. Между этими двумя событиями был эксперимент "массовой партии", придуманный Лениным и перенятый Гитлером. Это - по-своему гениальный (и может быть единственный) ответ на неудержимый рост общества и невозможность построить для него достаточно вместительную площадь. Но даже если бы это удалось, "агора" не смогла бы снова стать ареной столкновения мнений. На европейских площадях (настоящих) этого века можно было кричать "Браво!", "Ура!", "Долой!" и единогласно принимать повестку дня, предложенную оратором с балкона, трибуны или президиума. Ничего больше.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»