  |
 |
Прочитано: 55% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 55% |
Летом 1997 года водитель Олег КОЗЛОВ, работающий на телевидении города Волжского, рассказывал мне о своем недавнем дорожном происшествии. Поначалу он все больше смеялся - вот вы, мол, о каких-то чудесах толкуете, которых не бывает. Но потом, отсмеявшись, вдруг посерьезнел. "А вообще-то, был у меня не так давно случай, который я никак объяснить не могу. Только не смейтесь. Однажды меня, наверное, мой ангел-хранитель спас... Дело было так. Я на своем "Москвиче" пристроился на подъеме за каким-то тихоходом. Несколько раз хотел обгонять, но мешали встречные машины. Вконец замучился плестись в хвосте. Наконец, вижу - впереди дорога чистая, пора выруливать влево. Кручу привычно руль, а тут мне словно какой внутренний голос приказал, и я - сам не понимаю почему - резко обратно. И - откуда только он взялся - из-за бугра появляется и на бешенной скорости проносится мимо груженный "Камаз"! Я аж вспотел. Если бы не "внутренний голос" - я бы никуда от него просто отвернуть не успел! Что было - то было. В ангелов-хранителей верить можно"...
Есманага из аула Кажа (Омская область) прошел Великую Отечественную войну от начала и до конца, воевал на передовой, хотя левая рука его практически не гнулась. Вот что он рассказывал: "Несколько раз уцелел просто чудом. Сидели мы в укрытии недалеко от речки. С того берега немцы обстреливают - носа не высунешь. А у нас нет воды. Бросили жребий - кому ползти. Выпало мне. Как же не хотелось лезть под пули немецкого снайпера. Но делать нечего - добрался до речки, набрал воды, подползаю... А вместо нашего укрытия - дымится воронка". {"КП" 2000, 19 апреля, с.13}...
Несколько раз уходил от верной гибели и известный академик, конструктор космической техники, дважды Герой Соц.труда, академик, руководитель "ЦСКБ-Прогресс" Дмитрий Ильич КОЗЛОВ. Из своей группы добровольцев он стал единственным оставшимся в живых, все пять его товарищей погибли. Несколько раз на фронте оставался живым лишь чудом, выжил даже во время боев в Мясном Бору, где, как он позже рассказывал, "танки и пушки ехали по трупам, а колеса чавкали в крови, кишках и мозгах". На ладожской Дороге жизни во время движения у него ветром сдуло с головы шапку, он постучал по кабине и пока спрыгивал с кузова и отбегал за шапкой, шальной снаряд попал прямо в кузов {"КП" 1998, 13 января, с.4}...
В 1994-96 годах подобными случаями изобиловала история вооруженного конфликта в Чечне. Вот почти дословный пересказ одного из многочисленных опубликованных случаев: "...Выбрали небольшую полянку на одной из вершин тянувшегося на многие километры хребта. Рассвело, и значит, идти дальше становилось опасно. Бойцы группы бессильно упали прямо в грязь. Я приютился на корневище древнего пня и стал с помощью карты уточнять наши координаты. Получалось, что база "духов" была буквально на склоне соседней горы и чтобы вспугнуть возможного противника, я решил вызвать огонь артиллерии по видневшейся в направлении нашего дальнейшего движения вершине. До нее была пара километров, так что несколько огурцов (снарядов) не помешало бы. Артиллеристы приняли заказ, а мы стали прислушиваться, ожидая пушечного залпа. Вдруг что-то неопределенное, подобное холодному душу, окатило меня. Острая дрожь побежала по коже. Во мне словно зазвучал исполненный ужасом крик. "Жди неприятностей!" - звенело у меня внутри. Я вздернулся и застыл с широко раскрытыми глазами. Не знаю, что двигало мной тогда, какой-то инстинкт, интуиция, но я торопливо встал, окликнул замкома группы: "Петрович, всем быстро встать и перейти левее метров на тридцать, под серое дерево", - будто советуясь с кем-то у себя внутри, отдал я распоряжение. Разведчики недовольно выполнили приказ, про себя ругая меня последними словами за "бабий каприз". Ага, вот и выстрел.
Первый снаряд, рассекая густую облачность, просвистел у нас над головами. Разрыв. Отлично! Прямо в "чеченскую" вершину. Еще выстрел - свист снаряда. Но, Боже! Его свист совсем не похож на предыдущий. Так снаряд шипит лишь когда летит на нас. Это я сразу понял. Рявкнул, что есть сил: "Ложись!" - и сам нырнул в глину небольшой выемки рядом с пнем. Разрыв. Комья грязи, обрезанные осколками ветви больно осыпали нас. Хватаю станцию и ору: "Огурцы"! Стоп, вашу мать! У вас стволы дают разнос плюс-минус два километра. По своим бьете!" Артиллерия прекращает огонь. Их наводчик извиняется: "Прости, Гюрза, стволы изношены, как старые сапоги..."
- Петрович, все целы? - интересуюсь я у старшины. - Все. Не переживай, командир,- слышу в ответ. И чуть погодя: - Спасибо, командир! - За что, Петрович? - За это,- и Петрович кивает на прежнее место отдыха. Там, где располагались наши бойцы всего 5 минут назад, дымились горячим паром остывающая воронка... Что было причиной, повлекшей мое желание поменять место дневки? Чьи слова звучали во мне тревогой?"...
Анонимный автор этого рассказа с позывным "Гюрза" описал и еще несколько аналогичных случаев, произошедших с ним за достаточно короткий срок {"День воина" 1998, N 4, с.4}. Следует ли отсюда, что "Гюрза" - везучий офицер? Может быть. Но то, что достаточно наблюдательный - это точно...
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
|||