«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 77%

         Право, окажись на той встрече Маяковский или Николай Островский, они едва ли могли бы сказать лучше. Но, разумеется, они уж наверняка не позволили бы себе в конце речи такого угодничества, как Аксенов: "Я благодарен партии и лично Никите Сергеевичу за то, что я могу с ним разговаривать, могу с ним советоваться". Видимо, только регламент помешал добавить: "Могу смотреть на него, могу дышать с ним одним воздухом, могу здесь, в Кремле, воспользоваться тем же сортиром, что и дорогой Никита Сергеевич".
         Впрочем, что ж, Аксенов был не одинок. Вот что писал Хрущеву дня через три после встречи бурный гений Эрнст Неизвестный: "Дорогой Никита Сергеевич! Я благодарен Вам за отеческую критику. Она помогла мне... Никита Сергеевич, я преклоняюсь перед Вашей человечностью, и мне много хочется писать Вам самых теплых и нежных слов (так в тексте. - В.Б.). Никита Сергеевич, клянусь Вам и в Вашем лице партии, что буду трудиться не покладая рук". И трудится! И не покладает.
         Да что Аксенов, что Неизвестный! Сам твердокаменный титан Солженицын после встречи на Ленинских горах 8 марта 1963 года, почтительно не решаясь обеспокоить самого Хрущева, писал как высшему арбитру - B.C. Лебедеву, его чиновному помощнику. Речь шла о пьесе "Олень и шалашовка", которую решительно отвергал Твардовский: "Я хочу еще раз проверить себя: прав ли я или Александр Трифонович. Если Вы скажете то же, что он, то я немедленно забираю пьесу из театра "Современник"... Мне будет больно, если я в чем-либо поступлю не так, как этого требуют от нас, литераторов, партия и очень дорогой для меня Никита Сергеевич Хрущев". Ему будет больно... Вот так и в 45-м году говорил он следователю: "Мне будет больно, товарищ Езепов, если я вас огорчу". И закладывал друзей, даже родную жену, будто бы антисоветчиков.

* * *

         Но вот что рассказывает об Аксенове его великий друг Евгений Евтушенко на страницах "Литгазеты" в ароматной статье "Фехтование с навозной кучей". Оказывается, после участия во встрече с Хрущевым 8 марта 1963 года, на которую попал на сей раз сразу после возвращения из Латинской Америки, он в кругу друзей в каком-то темном подъезде гвоздил высокопоставленных собеседников: "Банда! Эта банда способна на все!" и т.д. Вот так марксистское единство...
         А позже в Коктебеле, оказавшись в общественной столовой, изрядно тяпнув и, как видно, не успев закусить, вскочил на стол и с этой горней высоты обрушил свой гнев на простых работяг, стоявших с подносиками в очереди: "Вы знаете, кто вы такие? Вы жалкие рабы!.. Вы рабы!.. рабы!.. рабы!" Вот вам и дружба поколений... Так он выражал протест против ввода наших войск в Чехословакию. Но при чем здесь посетители дешевых забегаловок? Если ты против, то у тебя, писатель и собеседник властителей, больше ответственности и больше возможности для протеста, чем у рядового работяги.
         Евтушенко назвал этот приступ антинародного недержания "речью, достойной Перикла". Но, во-первых, Перикл, когда пил, то хорошо закусывал. Во-вторых, никогда не произносил речей в нетрезвом виде. В-третьих, он уважал своих соотечественников, в том числе, демос. А наш оратор в том, что на высоких трибунах лебезил и угодничал перед властью и тут же тайно проклинал и поносил ее, он своей вины и стыда, конечно, не видит: "Этот социализм нас всех сделал ханжами". Кто же еще!
         Словом, несмотря на любовь к Хрущеву, бесчисленные издания-переиздания и бесконечные заграничные вояжи за счет Союза писателей, Аксенов внутренне давно был готов к добровольной депортации за океан. Видно, гены работали. В биографическом словаре говорится: "В 1979 году Аксенов заявил о выходе из Союза писателей". Что-то не могу я вспомнить о таком лихом заявлении. Где заявил? Кому? И потом: заявление - это одно, а выход - совсем другое. Вот Инна Лиснянская действительно заявила, что выйдет, если будут приняты меры против участников альманаха "Метрополь", и вышла, когда меры были приняты. Позже мне довелось написать письмо секретарю Союза писателей Ю. Верченко с просьбой восстановить Лисянскую.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»