  |
 |
Прочитано: 88% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 88% |
Было в царствование первого Романова немало и других как славных, так и, увы, скорбных дел. Как не вспомнить сейчас, что имели место тогда и царские похороны: в 1635 году погребли Василия Ивановича Шуйского, умершего в 1612-м, то есть за двадцать с лишним лет до этого. История эта драматическая.
17 июля 1610 года Захарий Ляпунов и князь Воротынский, как спустя почти триста лет Гучков и Шульгин, явились к царю и озвучили, как ныне говорят, решение Думы, что он должен отречься от престола и уехать в Нижний Новгород. Услышав это, царь с криком "Как ты смеешь!" кинулся было на здоровенного Ляпунова с ножом. Вот она, русская кровь! А можно ли представить себе, что Николай Второй 3 марта 1917 года в своем салон-вагоне во Пскове решился бы на что-то хоть отдаленно похожее, ну, допустим, залепил бы пощечину Шульгину, человеку довольно деликатного сложения (в 1967 году в Гаграх я его знавал). Нет, это представить невозможно. А ведь еще вопрос, чье положение было трудней. Да, свержения обоих царей требовали не только Думы, но и народ, это так. Однако в июле 1610 года Лжедмитрий Второй стоял уже в Коломне, а поляки после трагической для нас Клушинской битвы захватили Царево-Займище, другие города и даже подмосковный Можайск. В марте же 1917-го немцев не было ни под Петроградом, ни в Ревеле, ни в Минске, ни в Киеве, ни в Одессе... Конечно, не только этим определялось положение, но все же.
Через два дня, 19 июля, Ляпунов с тремя князьями снова явились к царю и объявили, что он должен постричься в монахи. Тот встретил пришельцев так же гневно, как в первый раз, но его схватили и, несмотря на отчаянное сопротивление, постригли, а князь Тюфяков при этом "озвучил" за невольника слова монашеского обета. Потом постригли и царицу, и обоих свезли в Чудов монастырь, где позже поляки и захватили Шуйского... А какое сопротивление Гучкову, Шульгину или генералу Рузскому оказал Николай? Кто за него писал или оглашал обет отречения? Пусто! Он вел себя совершенно так же бездеятельно, как в 1991 году трусливый Горбачев при известии о Беловежском сговоре, по которому он становился уже не президентом СССР.
А в польском плену царь Василий держался так достойно, что о нем говорили: "Лишенный венца, он стал честью России". Так сказать о Николае не было оснований ни после отречения, ни после смерти, хотя и мученической. А что уж сказать о том, кто после свержения стал рекламировать пиццу!
В плену Шуйский и умер. И вот спустя двадцать три года по договоренности с польским королем Владиславом останки бывшего царя перевезли в Москву. 10 июня 1635 года московский люд устремился к Дорогомиловскому монастырю навстречу гробу. Радзинский в беседе со Сванидзе по телевидению уверял, что 17 июля сего года вот так же и ленинградцы рванули в Пулковский аэропорт навстречу екатеринбургским останкам, что иные даже ползли на коленях. Однако на телеэкранах, увы, этих пронзительных картиночек не было. Знать, снова цензура залютовала... Гроб с останками Василия Шуйского, прожившего "бедственную, но не бесславную жизнь", установили в Успенском соборе Кремля. Там его и погребли. Свергнутого, но не отрекшегося...
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
|||