«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 33%

         Позже, работая уже в ЦК и поднимаясь там все выше и выше, энтузиаст "казарменного социализма" обрел еще немало наград, одних только орденов Трудового Красного Знамени три штуки, но в данном случае это нас не очень занимает. У Э. А. Шеварднадзе, например, пять орденов Ленина да еще куча других, в том числе орден Отечественной войны, хотя он и в армии-то не служил.
         Гораздо интереснее то, как на груди Александра Николаевича заблистал второй боевой орден, о котором он сам неоднократно рассказывал в разных аудиториях как о полученном через сорок шесть лет и которым, судя по всему, очень гордится. И. Д. Галкин пишет: "Будучи уже членом Политбюро ЦК КПСС, вы были награждены орденом Красного Знамени за этот же боевой эпизод". За какой? Да за тот самый, что имел место 6 августа 1942 года. Что ж получается, две награды за одно и то же? Ведь такого не бывает, не должно быть! Галкин спрашивает: "Почему тысячам раненых в повторном награждении отказано, а вам нет?.. Почему вы не отказались от повторного награждения? Вы советуете генералу Макашову вымыть руки перед тем, как листать ваши военные страницы, но как быть с чистотой совести?"
         Не будем, однако, горячиться. По-человечески рассуждая, ведь бывают же такие дела, за которые хоть и не полагается две награды, но, право, не жалко бы и два ордена, и пять. Поэтому лучше обратиться к самому эпизоду 6 августа, к тому, что о нем говорит сам участник и что писали в 1942-м названные им военные газеты. Когда в мае 1989 года А. Н. Яковлев беседовал по телефону с читателями "Красной звезды", инвалид войны Владимир Васильевич Катуков из Моршанска пожаловался: в 1943-м за спасение в бою Знамени и документов штаба представлен к награде, но так до сих пор и не получил ее, хотя много раз обращался и в ЦК партии, и в Министерство обороны, и в Центральный военный архив. Отвечая инвалиду, высокий собеседник сказал: "У меня самого судьба схожая". Это было удивительно. В чем сходство-то? Во-первых, в отличие от Катукова, Яковлев, как уверяет, ни в какие инстанции ни разу не обращался, не мыкался десятилетиями. Больше того, говорит, что будто бы "со временем это забылось". Во-вторых, он-то орден получил, его-то орден сразу нашел, как только он стал членом Политбюро, а Катуков не получил - вот так сходство! Как между чемпионом по плаванию и утопленником. Но, может быть, сходство, наконец, в том, что будущий архитектор перестройки, подобно Катукову, тоже спас в бою Знамя и штабные документы? Посмотрим...
         Углубившись в газеты, на которые кавалер ордена Красного Знамени сослался как на подтверждение правдивости того, что он о себе говорит, мы с удивлением обнаружили в них много странностей, загадок и такие обильные несовпадения с фактами, уже известными нам со слов самого кавалера, что порой возникало сомнение: да о том ли Яковлеве идет здесь речь?
         Некоторые несовпадения не столь уж существенны. Например, академик говорит, как помнит, что был ранен четырьмя пулями да еще разрывными, а из газетных очерков получается, что ранило его при взрыве мины, причем из текста не ясно, чья это мина, немецкая или наша. И в других источниках о разрывных пулях не говорится. А они были запрещены международной конвенцией, и поэтому странно, что обе газеты умолчали о факте использования их немцами, если он имел место.
         Но спрашивается, какая разница - пуля или осколок, свой осколок или вражеский. Правда, между простой пулей и разрывной разница такая, что не приведи Господи. Но, с другой стороны, ведь можно убить и простой пулей. Словом, все это детали.
         Однако есть несовпадения и более существенные. Так, Александр Николаевич говорит: "Меня ранило в расположении немцев". И в помянутом наградном листе то же: "Яковлев ворвался в расположение противника и завязал рукопашный бой". А газеты рисуют несколько иную картину: ранило в тот момент, когда шла наша артподготовка, и в расположение противника, преодолев заслон, еще только предстояло ворваться.
         Если человек ранен очередью разрывных пуль и хотя бы одной из них в грудь, то трудно представить, что он тут же не потерял сознания. Однако из рассказа газет следует, что этого не произошло. Больше того, раненый не только не потерял сознания, но будто бы и разговаривал с подбежавшим товарищем: "Потом придешь, подберешь..." Конечно, можно допустить, что в очерках много напутано (странным образом они появились в газетах спустя почти два месяца после боевого эпизода), но не мы же притянули их к спору, а сам Яковлев указал на них как на достоверные документы.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»