«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 33%

Кто лиса? Кто журавль?

         Вы заявили о моем "решительном нежелании знаться" с вами, гордо добавив, что "горевать при этом не следует". С чего вы взяли? По-моему, дело обстоит как раз наоборот. Приведу всего один пример. В июле 1989 года я предложил "Нашему современнику", где вы много лет член редколлегии, резко критическую статью об академике Сахарове. За ее публикацию решительно высказались Сергей Викулов, Вадим Кожинов, Ирина Стрелкова и вы. Но у Станислава Куняева, только что ставшего главным редактором, были совсем другие планы. Заняв кресло коммуниста-фронтовика Сергея Викулова, он первым делом пригласил в редколлегию маститого антисоветчика Игоря Шафаревича ("Уважаемый господин Шафаревич!...") и запланировал на весь будущий год печатание "Красного колеса" господина Солженицына. Конечно, моя статья оказалась ему поперек горла. Решая, как бы ловчее выйти из положения, он дал ее на отзыв Шафаревичу, имя которого еще даже не стояло на обложке. Тот, разумеется, статью зарезал, заявив, что ее печатание будет катастрофой для журнала. Куняев игнорировал мнение нескольких членов редколлегии и, ухватившись за отзыв одного Шафаревича - академик! - статью отверг. Ее напечатал в двух номерах "Военно-исторический журнал", который после этого не пережил никакой катастрофы, а даже сильно прибавил в тираже... Так вот, встретив вас в Доме литераторов в январе 1990 года, я подарил оба номера с моей большой статьей, поставив на ней самую дружескую надпись. Разве это поступок человека, который "не желает знаться"? Но это далеко не все. За прошедшие с тех пор десять лет я неоднократно поминал добром ваше имя в своих статьях и книгах, например, в книге "Честь и бесчестие нации" (М., 1999) или в статье "Менуэт президента", напечатанной в "Завтра" N3 за этот год уже после статьи "Билет на лайнер". Я писал о невежественных и узколобых властях: "О писателях Бондареве и Распутине, об артистах Игоре Горбачеве и Людмиле Зайцевой, о театрах МХАТ имени Горького и "Содружество" на Таганке они просто не знают и не слышали..."
         От вас же за десять лет - ни единого доброго словца. А теперь я высказал ряд критических соображений, иные из которых, в частности о языке, могут быть вам полезны, в ответ же получил от вас с Кожемяко поток мыльных пузырей, извлечь из которого хоть что-нибудь годное для употребления не представляется возможным. Но ведь среди не только верующих, как вы, но и неверующих на добро принято отвечать добром, тем более если даритель гораздо старше годами. Так кто же с кем не желает знаться? Я, конечно, не стал бы ворошить столь деликатное прошлое, но у меня нет более убедительного ответа на только что поставленный вопрос. К тому же именно моим нежеланием знаться вы объясняете появление моей статьи о вашей зелененькой премии. Будто бы это мой ответ на ваши настойчивые попытки подружиться. И значит, я был коварнее, чем хитрая Лиса с простофилей Журавлем в известной сказке.
         Потом вы сказали: "Думаю, Бушин и не читал моего выступления (при получении премии), а только торопливо похватал отдельные куски, счел их подходящими для приговора, опасаясь, что полный текст может оказаться неподходящим, и повел стрельбу... сверка с текстом не поспевает за бегом ретивого пера". Вопрос тот же: откуда вы все это взяли? Я прочитал даже не один, а два варианта текста вашего выступления: стеснительный вариант в "Правде", которая выступила первой, а потом в бондаренковском "Дне". И в этом легко убедиться. "Правда" опустила ваши расшаркивания перед Солженицыным - я взял их для своей статьи из "Дня". А в "Дне" не было вашего знаменитого речения "Он есмь" (узнав от меня, что это неграмотно, Бондаренко, время позволяло, быстро убрал его),- я взял эту жемчужину из "Правды". Вот уж действительно сверка с текстом не поспевает за работой ретивого языка.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»