«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 79%

         Но интересней всего третий пария сериала - Митя, приемный сын Градовых. Он не только "всегда чувствовал себя чужаком в советском обществе", но и с пионерского возраста жил злобной страстью: "Вот подрастем и мы им покажем, гадам, - коммунистам и чекистам. Ух, как я их ненавижу!"
         Его настоящий отец - зверюга-кулак. При угрозе раскулачивания он сжег свою избу вместе со всей семьей, спастись удалось только вот этому Мите. Перед войной он окончил школу и собирался поступать в медицинской институт, "естественно, по протекции деда", замечает писатель. Меня тут больше всего заинтересовало это аксеновское "естественно". Я, повторюсь, поступал в шесть вузов и, естественно, безо всяких протекций. А тут протекция считается делом само собой разумеющимся. Но это к слову.
         Так вот, пария Аксенов беспрепятственно окончил медицинский институт и не в Казани, не в Рязани, не в Магадане, а в Ленинграде, получил работу, но вскоре потянуло на мамину стезю. Перебрался в Москву. Написал одну повесть, другую, третью... Все это, начиная с повести "Коллеги" в 1960 году, лихо печаталось в популярнейшем тогда журнале "Юность" и выходило отдельными изданиями. Все это одни критики и органы печати бурно нахваливали, другие, естественно, - наоборот.
         В 60-70-е годы, как, впрочем, и раньше, интерес во всем мире к советской литературе был огромный. Книги Аксенова, как и других советских авторов, хорошо издавались и за границей. Причем, не только в Болгарии, Румынии, Польше, ГДР, Венгрии, Югославии, Чехословакии. По одной-две книжечки были изданы и подальше - во Франции, Англии, Испании, Швеции, Греции, даже в Израиле и Японии. Всего за десять лет с 1965 по 1975, по данным издательства "Книга" (М. 1976) на иностранных языках труды В. Аксенова издавались 41 раз. Не хило! Почти как Леонида Жуховицкого, которого издавали даже на малайском. Надо ли говорить об изданиях на родине? Уж никак она не отстала от малайцев. К тому же, на родине сочинения Аксенова не только отменно издавались, но кое-что еще и становилось спектаклями, фильмами.
         Своеобразным дополнением к такой жизни этого парии были многочисленные заграничные поездки по линии Союза писателей: во Францию, Японию, даже в Латинскую Америку и т. д. Все это не помешало гневной декламации Аксенова на замшелую тему "железного занавеса", изобретенного-де "вождем бриттов" (Сага, кн. 3, с. 78). Тут уже начинается враньё, заквашенное на невежестве: это выражение почти за тридцать лет до бритта Уинстона встречаем у Василия Розанова: "С лязгом, скрипом, визгом опускается над Русской Историей железный занавес.

         - Представление окончилось.
         Публика встала.
         - Пора надевать шубы и ехать домой.
         Оглянулись.
         Но ни шуб, ни домов не оказалось".

         Приведя сей сюжет в своей замечательной книге "Из итогов XX века", только что вышедшей в ленинградском издательстве "Владимир Даль", Петр Палиевский пишет: "Всматриваясь сейчас в этот образ, можно понять, что в нем нет ничего неверного ни с какой точки зрения. И революция представлена в ее истинном размахе, и действительный конец русской истории как отдельной, собственно русской, и поведение людей, которых Розанов именует публикой... Просто человек оказался достойным собеседником тех, кто "призвал его на пир".
         Потом этот образ 25 февраля 1945 года в газете "Дас Райх" использовал Геббельс: если, мол, немцы прекратят сопротивление Красной Армии, то "над Европой опустится железный занавес". Естественно, побывав в волосатых ручках Геббельса, которого всеблагие в собеседники, разумеется, н звали, этот б/у образ потерял свежесть и сильно деформировался. А Черчилль-то, как эстафетную палочку, взял его именно из этих волосатых ручек: "Над Восточной Европой опустился железный занавес..." Сталин сразу разглядел эстафету и через несколько дней после речи вождя бриттов в Фултоне сказал: "Господин Черчилль и его друзья поразительно напоминают в этом отношении Гитлера и его друзей". В первую очередь, конечно, дружка Геббельса. Сочинений Аксенова товарищ Сталин, к сожалению, не читал. А если бы почитал, то, пожалуй, сказал бы: "Никакого занавеса не было, а был фильтр, который пропускал в нашу страну Фолкнера, Рокуэлла Кента, Поля Робсона, но задерживал бациллы и спирохеты вроде "Московской саги"...

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»