«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 10%

         В этой нише под этой крышей я и заканчиваю новую книгу. О, это будет вещь! На последней странице так и напишу: "Я старался сделать книгу максимально правдивой" (с 349). Вероятно, Вас это не удивит, Александр. Ведь Вы знали, что я хочу написать такую книгу. На том прощальном мальчишнике, который я закатил в своем кремлевском кабинете, Вы с Барсуковым отозвали меня в сторону и, уставясь на меня взглядом Малюты Скуратова (с. 13), Вы, Александр, сказали мне:
         "Мы знаем, что ты собрал четыре коробки материалов и уже пишешь книгу". Я, бросив на Вас взгляд Девы Марии, ответил: "Да, хочу написать книгу о работе с президентом, которая должна представлять интерес и через десять лет. Она не будет против президента" (с. 3). Надеюсь, Вы помните этот разговор.
         Но почему я рассказываю все это Вам? Да как же, Александр Малютович! По многим причинам. Прежде всего, когда меня бросили в кремлевскую реку, не сказав, как грести (с. 36), Вы были одним из первых, если не самый первый, кто через пару дней после моего появления за кремлевской стеной по собственной инициативе позвонили мне, а затем и зашли в мой кабинет, где я еще только осваивался (с. 36). И я это оценил высоко. Ведь даже сам кабинет внушал мне мистический трепет. И это понятно! До меня здесь сидел выдающийся мыслитель XX века Александр Николаевич Яковлев. Он был душой "перестройки", ее идеологом, и потому с полным правом его можно назвать русским Дэн Сяопином (с. 270). И подумать только! Мои ягодицы теперь беззвучно млели в том же кресле, где совсем недавно потел высокоинтеллектуальный зад корифея "перестройки".
         Во-вторых, Вы однажды подарили мне пистолет Макарова (с. 258), с которым я всегда ходил на пресс-конференции, чтобы в случае чего укокошить на месте журналиста из газеты "День", "Советская Россия" или "Правда". Не верите, что я способен на это? Но ведь указ президента, в сентябре 1993 года, которым была предпринята попытка укокошить эти мерзкие газеты, составлял я лично! (с. 221-227). Наконец, разве можно забыть Ваш прощальный подарок на том мальчишнике с участием девочек - фигурку францисканского монаха, у которого, если чуть приподнять сутану, тотчас выскакивал огромный, ярко окрашенный, радостный penis (127), т. е. детородный член, как Вы понимаете (с. 15). Милая кремлевская шутка ельцинской эпохи.
         Здесь, вблизи Святого Престола, когда мне становилось особенно грустно без верных друзей - Гайдара, Старовойтовой, Филатова, Памфиловой и других - я частенько беседовал с монахом: "Что, брат, тоже скучаешь вдали от Кремля?" Он безмолвствовал. Тогда я понуждал его сделать тот самый сакраментальный жест. Он делал. У меня светлело на душе, и всегда при этом приходил на память наш драгоценный шеф в дни борьбы против Горбачева - он был тогда таким же решительным, мощным и неколебимым.
         Что мне делать с монахом, когда придется уезжать? На таможне второй раз (когда ехал сюда, мне повезло) могут не пропустить, а бросить на чужбине того, кто так поднимал и укреплял мой дух, будил столь отрадные воспоминания, я не могу. Может, привести в подарок президенту, сказать, что это от Папы? Посоветуйте, Alexandr!
         В надежде на Вашу помощь добрым советом, как в былую пору, посылаю второй экземпляр почти всей рукописи моей книги, а также фотографии, которые в ней будут помещены. Заранее благодарен.
         Примите уверения в моем совершенном почтении.
         Вяч. Костиков, Чрезвычайный и Полномочный тарантул при Святом Престоле.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»