«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 41%

         Как-то раз зимним вечером прохожие могли наблюдать, как одна машина за другой подкатывали по Софийской набережной к британскому посольству и въезжали во двор. Главы всех дипломатических миссий в Москве подымались по лестнице, проходили через тёмный холл в большую с позолоченными стенами приёмную чрезвычайного посла его величества короля Англии.
         Однако это не был обычный приём за чашкой чая.
         Дело в том, что в это время в Советском Союзе была объявлена денежная реформа. С момента проведения денежной реформы дипломатический корпус горел негодованием. Возврат к открытой торговле означал, что дипломаты лишаются привилегии покупать в "закрытом" магазине. Теперь они были вынуждены - подумать страшно! - сталкиваться с "местными жителями".
         В смелом мероприятии советского правительства, направленном на улучшение условий жизни 200 миллионов населения, они не усматривали ничего, кроме неудобств для себя.
         На приёме, устроенном британским послом фактически в связи с денежной реформой, британские, французские и американские дипломаты сделали попытку убедить старшину дипломатического корпуса китайского посла Фу Бин-чана созвать собрание, чтобы обсудить возможность совместного протеста министру иностранных дел Советского Союза.
         Фу Бин-чан хмыкнул. Затем он откашлялся. Затем он улыбнулся: "Будет ли удобно некоторым посольствам - я не говорю каким именно, заметьте это - выступать с подобным протестом? Разве некоторые посольства - я опять не говорю какие именно, очень прошу отметить это - не нарушили данные ими обязательства не вводить в обращение обесцененных денег?" (Речь идёт о незаконном ввозе в СССР иностранными дипломатами фальшивых, а также выпущенных немцами купюр по образцу советских денег. - Авт.) Однако эта дипломатическая речь Фу Бин-чана не удовлетворила посланцев западных держав, и по предложению французского и американского поверенных в делах британский посол тут же созвал собрание.
         Дипломаты уселись в круг. Можно было подумать, что они собираются играть в жмурки или какую-нибудь другую невинную детскую игру. Это впечатление усилилось, когда в самой середине круга преспокойно расположился старый пёс Бриндл, закадычный друг сэра Мориса Петерсона. Пёс внимательно оглядел собравшихся дипломатов, улёгся и заснул.
         После того как хозяин прочитал проект заявления, составленного в выражениях, с которыми приличнее было бы обратиться к вождю маленького племени в колониальной стране, чем к правительству великой державы, воцарилось молчание. Казалось, тут незримо присутствует дух Пальмерстона и вот-вот британская канонерка подымется по Москве-реке и бросит якорь между британским посольством и Большим Кремлёвским дворцом.
         - Молоко, молоко! - нарушая молчание, вскричал осанистый турецкий посол Фаик Акдур.
         - Уже три дня мои малютки не имеют молока! Вы должны сказать об этом в протесте.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»