«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 6%

Нищета

         Под словом "нищета" можно понимать весьма разные вещи: от состояния голодной смерти, до временных перебоев со снабжением чёрной икрой и омарами. В 1992 году одна немецкая газета опубликовала фотографию, изображавшую огромный стол, "отсюда до горизонта", ломящийся от тарелок с едой. За столом сидели весьма упитанные люди и с аппетитом поедали эту еду. "Der russische Hunger" - "Русский голод", вилась подпись под этой фотографией.
         В России привыкли подшучивать над байками про "Русский голод", потому что нехватки или перебои с поставками сыра с плесенью бывают, но чтобы продуктов не было вообще или чтобы они были недоступны, такого всё-таки не бывает и население таких голодовок не помнит. В Красноярске такого не было очень давно, наверное, со времён войны.
         А вот в районах Красноярского края доводилось видеть самый настоящий голод. При агитации в районах, нам, агитаторам, иногда доводилось видеть яркие и показательные случаи. Например, женщину, упавшую в голодный обморок. Вышла она к нам, агитаторам за Саара, кандидата Лебедя, в каком-то почти прозрачном, застиранном халатике. Держась за стенку, прошла, присела на завалинку, вдруг замолчала, и эдак р-раз, и сползла по стенке, прилегла на завалинку. Кинулись мы к ней - обморок. Побрызгали водой. Женщина встала, оправила халат, очень смущённо себя повела, мол, вот, создала лишние хлопоты. Ситуация оказалась простая: девятеро детей, старшей дочери всего пятнадцать. Мужа убили год назад; заработков никаких, живут огородом, а в огороде ещё ничего не поспело. Дети, от пятнадцати до трёх лет, лежали на полу, на каком-то вонючем тряпье. Для этой женщины мы "выбили" мешок муки из фонда избирательной кампании, в обмен на её голос, разумеется.
         Голодный обморок был в деревне, лежащей в 30 километрах от Каратузского, райцентра Каратузского района. Там, где есть дороги, магазины и хоть какая-то работа.
         Вот там, где нет ни промышленности, ни крупного, рентабельного сельского хозяйства, там совсем худо. В том же Каратузском районе много деревень, брошенных на произвол судьбы. Деревень, где никакого производства вообще нет. Особенно плохо там, где основным "структурообразующим" предприятием был леспромхоз. Теперь добывать лес "невыгодно". Нет средств на любые объекты социальной сферы, нет средств на транспорт.
         В древние советские времена от любого леспромхоза и лесхоза до Каратузского три раза в неделю ходил если не автобус, то уж наверняка "будка", то есть, попросту говоря, леспромхозовский ГАЗ-66, с фанерной будкой в кузове и с сиденьями для пассажиров. Но с 1993 или с 1994 года никакая "будка" и совершенно никуда не ходит. В те же древние времена каждый день во все, самые маленькие деревушки ходила машина со свежевыпеченным хлебом, а очень часто и с другими товарами. Но в 1992-1993 годах магазины в деревнях "приватизировали", а владелец за товарами ездит нечасто, и о поездках никого не извещает.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»