«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 89%

         Ещё в начале 1991 года была сформирована группа специалистов для подготовки проекта нового Союзного договора. Возглавляли её вице-президент АН СССР, академик В. Н. Кудрявцев и два представителя президента - бывший первый секретарь Киевского обкома партии Г. И. Ревенко и Г. X. Шахназаров. Работа эта была длительная и кропотливая. К участию в ней приглашались экономисты, юристы, политологи из разных республик. Но представленный первоначальный вариант нуждался в политической проработке на высоком уровне. Возникала потребность обсудить проект с руководителями союзных и автономных республик и высказать принципиальные замечания. М. С. Горбачёв решил собрать всех в загородной резиденции.
         Надо сказать, важнее вопроса, чем сохранение нашего Союза, я в ту пору не знал. В конце 1990 года у меня состоялся откровенный разговор с М. С. Горбачёвым о судьбе СССР. Возможности для обстоятельных бесед с президентом всё больше сокращались. Он не любил говорить на неприятные для него темы и всячески уходил от "тяжёлых" бесед. Но речь шла о слишком важном вопросе. Его я поднимал неоднократно. Ведь уже начиная с 1988 года всё чётче проступали глубокие трещины в нашем Отечестве, разрушающие Союз, вырисовывалась самостийность в некоторых республиках. Это была пора, когда едва уловимый холодок отчуждённости только начинал витать в словах многих деятелей творческой интеллигенции, считавшей модным лягнуть центр и Россию, упрекнуть их в шовинистических настроениях. Давние украинские друзья мне говорили: пока суетятся представители Закавказья, Молдавии или Прибалтики, это не страшно. Страшно будет, если поднимет голову украинский национализм, полыхнёт "самостийность", вот тогда настанет конец нашему единству. Откровенно говоря, такое мне не могло даже прийти в голову. Как могут украинские братья, связанные с Россией многими столетиями совместной дружбы и годами борьбы за общее дело, изменить нашему Союзу. В это я отказывался верить и понимал, как тяжело будет жить перемешавшимся народам, миллионам семей, где смешанные браки существовали так естественно и распространились столь широко.
         В то время мысль о расколе России и Украины мной воспринималась как дикая и еретическая. Но, видимо, я не всё знал о тайных действиях определённых сил, которые подталкивали страну к разъединению. Другое дело прибалты, которые всегда смотрели в лес и за море, особенно после того, как общими усилиями Советское государство отстроило им промышленное производство и инфраструктуру, прежде всего дороги.
         И вот теперь я сидел в кабинете президента, и разговор зашёл о будущем нашего Союза. Для себя я считал этот вопрос принципиальным, определяющим моё отношение к сотрудничеству с президентом. М. С. Горбачёв знал об этом моем "комплексе" и, может быть, потому ответил, как мне казалось, прямо:
         - Советский Союз был и будет. Ты говоришь о тяжёлых последствиях для экономики. Это так, но не видишь политическую и социальную катастрофу в случае распада государства. Речь идёт не только о принадлежности заводов, но и территорий, пересмотре границ. У нас десятки миллионов русских, украинцев, белорусов живут за пределами своих национальных границ. Ты подумал, как быть им? Нельзя допустить великого переселения наций. А как быть, скажем, Литве, когда Клайпеда наша, ряд районов принадлежали полякам?

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»