«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 67%

Закат перестройки

         Вот уже две недели я не нужен следователям. Хотя, если сказать по правде, неплохо бы посмотреть сейчас на них. Чувствует моё сердце, что в Российской прокуратуре творится нечто непонятное. И есть отчего: прокуратуру обокрали. Видеозапись допросов В. А. Крючкова и Д. Т. Язова, В. С. Павлова "крутят" за кордоном. Западногерманский журнал "Шпигель" публикует на них обширные выдержки, мы перепечатываем. У следственной бригады неприятности - их подозревают в приватизации и распродаже казённых ценностей. Лучшие журналистские перья строят догадки об утечке страшной тайны из бронированных сейфов, умело направляя мысли обывателя по ложному следу. Кому-то это очень нужно. Во всяком случае, не арестантам. И вряд ли серьёзную роль сыграла погоня за презренным металлом. Скорее, деньги должны были "прикрыть" политическую акцию, свести всё к уголовщине. Хотя исполнители могли сочетать, как говорят, полезное с приятным. Может быть, Степанков исполнял важный заказ? Но тогда чей?
         Размышляю об этом и прихожу к выводу, что публикация на руку форосскому страдальцу. В последнее время в некоторых поостывших от победной эйфории газетах появились проблески сомнения в непричастности "лучшего немца" к августовскому экспромту. А это грозит ему потерей доверия, и не только в нашей стране. Спасти дело могли только откровения, которые, как выяснилось, от подследственных добывались обманным путём. Отсюда версия о насильственных акциях и, значит, непричастности Михаила Сергеевича к этому действу. Во всех случаях подобное воровство может совершаться только могучей и опытной рукой, не оставляющей следов. Это предположения, которые ещё надо доказать. Если виновные не будут найдены, сомнения в причастности к акции сильных мира сего отпадут.
         ...Три дня спустя меня ведут длинными тюремными коридорами к следователям. Нашлись всё-таки ребята. А я, откровенно говоря, думал, что больше уже не увидимся. В коридорах полумрак. Конвоиры спешно прикрывают глазки камер, чтобы, не дай Бог, меня кто-то не увидел или я не обнаружил знакомых и близких, которых, как считают конвоиры, полно в каждой камере. Моим непредвиденным встречным звучит грозная команда: лицом к стене, не поворачиваться. Вот так встретишь сослуживца и не поболтаешь о том о сём, даже толком не разглядишь, кого же распластали вдоль стены. Впрочем, нечего сожалеть. Сейчас со следователями наговорюсь на неделю вперёд.
         Вот тут я угадал: сидят довольно мрачные, настроение не боевое. Интересуются, что я думаю по поводу тяжёлой утраты видеозаписей. Узнав, что я склонен подозревать "руку окружения Горбачёва", оживляются. Следователям не легко. Они и сами понимают, что стали пешками в игре политиков, и нечего их винить в распродаже секретов Родины. Итак, ясно, что внутренние конфликты в прокуратуре сказываются на ходе дознания. Следственная бригада тает с каждым днём. Но те, кто остался, вынуждены интересоваться побудительными мотивами, как подследственные дошли до измены Родине. То ли с целью, то ли в виде захвата власти. И вопросы следуют вялые, подчас далёкие от сути всего происшедшего. У меня давно сложилось мнение, что вопросы задаются не ради поиска истины, а в интересах заполнения доказательствами некой заданной схемы. И то, что соответствует сценарию, фиксируется, а то, что противоречит ему, - отбрасывается.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»