«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 55%

         Но люди, собравшиеся из дальних и ближних районов, уже обессилели и сами просили завершать совещание. Горбачёв нехотя соглашался и коротко подводил итог встречи, упирая на то, что на принципиальные вопросы ответы будут даны в его докладе на Пленуме, а сейчас он хотел бы только затронуть вопросы, связанные или с уборкой урожая, или с зимовкой скота, или со снабжением населения продовольствием. На этом речь генсека обычно завершалась. Иногда, правда, критики его, как говорится, "доставали", и тогда он срывался с тормозов и устраивал небольшой, но впечатляющий спектакль. В нём просыпался артист, трибун-трубач, который весь свой дар перевоплощения направлял на то, чтобы разгромить своих критиков.
         - С себя надо начинать перестройку, - говорил Михаил Сергеевич. - Вы имеете все возможности работать, и нечего кивать на центр...
         После таких совещаний он приходил измочаленный, сбрасывал пиджак и жаловался:
         - Вся спина мокрая, пока им мозги вправляешь. Видел, кто пришёл на смену прежним секретарям?
         Эти страдания Горбачёва накануне Пленума ЦК были хорошо отрепетированным и талантливо сыгранным спектаклем и имели нужный эффект. На другой день после доклада генсека на Пленуме практически никто из тех, кто выговорился накануне, слова уже не просил, линию Горбачёва не критиковал. Одни из них считали, что высказали генсеку и членам Политбюро всё, что о них думали, другие несколько стеснялись азарта вчерашнего выступления, а кое-кто, наверное, и просто побаивался повторить сказанное накануне. И Пленум проходил довольно спокойно, в лучших традициях прошлого. Тот, кто когда-нибудь станет изучать стенограммы заседаний Пленумов ЦК в 1990-1991 годах, не почувствует в полной мере накала политической борьбы, поскольку критика перестройки, всего курса Горбачёва, как правило, выносилась за рамки официального заседания членов ЦК. Для Михаила Сергеевича всё кончалось относительно благополучно. Принимались обтекаемые решения, сглаживались противоречия, возникала иллюзия единства членов ЦК.
         Подобные приёмы в усмирении членов ЦК Горбачёв применял не единожды. И когда участники пленумов начинали понимать горбачёвские хитрости, он менял тактику. Генсек всё ещё предоставлял слово не только членам ЦК, но и представителям общественности. В результате серьёзное обсуждение вязло в побочных проблемах, теряло остроту. Предоставляя слово всё новым и новым ораторам, Горбачёв доводил собравшихся до изнеможения и апатии. Нередко заседания пленумов продолжались по 12-13 часов и заканчивались в 10-11 часов вечера, а то и за полночь. В этих, условиях можно было "пропихнуть" любое решение. Самое забавное состояло в том, что эти методы ведения заседаний Горбачёв называл ленинскими нормами демократии.
         - На Пленуме каждый может выступить, сказать, что думает, и рассчитывать на то, что его услышат, - заявлял генсек, стремясь продемонстрировать свой демократизм.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»